Дева
Двенадцать братьев, веря в сны, мечтой понять пытались стену,
Там плакал голос за стеной, девичий, обреченный плену,
И полюбили голос тот и сладкий домысел о Деве,
И виделась им форма губ в том замирающем напеве.
Сказали: «Плачет, значит, есть!» — И больше ничего иного.
И крест поставили на мир — и мир задумался немного...
И молоты схватили враз, чтоб в стену бить, пока проломят!
И не могла слепая ночь понять, кто человек, кто молот?
«Должны мы стену сокрушить, прежде чем смерть погубит Деву!»
Двенадцатый промолвил брат, одиннадцать призвавши к делу.
Но был напрасен этот труд, напрасна мышц и сил растрата!
Плоть отдали в добычу сну, их соблазнившему когда-то!
Крушится кость, слабеет грудь, ветшают руки, вянут лица…
И все в один скончались день, ночь вечная одна им длится.
Но тени мертвых — Боже мой! — не отказались от задачи,
Лишь время иначе течет, и молоты звенят иначе.
Звенят вперед! Звенят назад! Ведь тени тоже что-то могут!
И не могла слепая ночь понять, кто тень здесь, а кто молот?
«Должны мы стену сокрушить, прежде чем смерть погубит Деву!»
Двенадцатая молвит тень, одиннадцать призвавши к делу.
Но тень не может спорить с тьмой! Вдруг ослабев, они почили.
Они скончались еще раз, поскольку нет конца кончине.
Все не конец и все не так, как сам кончающийся хочет!..
Исчезла суть и сгинул след — и о тенях рассказ окончен.
Но молоты — о Боже мой! — пустой не поддались печали,
И сами стали в стену бить, и сами бронзою звучали.
Стучали в мрак, стучали в свет, как люди, потом истекая,
И что есть млат, коль он не млат, того не знала ночь слепая.
«Должны мы стену сокрушить, прежде чем смерть погубит Деву!»
Двенадцатый промолвил млат, одиннадцать призвавши к делу.
Стена упала — гул пошел, сотрясший дальние пределы.
Но за стеною — лишь ничто! Там ни живой души, ни Девы!
Ничьих там глаз, ничьих там губ! Ничьей судьбы в цветах, в короне!
Там голос, только голос был, и ничего другого кроме!
Ничто — лишь плач и скорбь и мрак и неизвестность, что томила.
Таков сей мир! Недобрый мир! Зачем иного нету мира!
Поскольку лживы были сны, те, что манили так чудесно,
То в ряд все молоты легли, в знак, что их труд исполнен честно.
Открылась бездна пустоты, и в бездне тишь была до жути!
Зачем над бездной шутишь ты, коль бездна над тобой не шутит?
