13.12.2022

Дзяды. Часть III | Акт I. Сцена III

АКТ I. СЦЕНА III

 

Входят капрал, монах-бернардинец Петр, один заключенный.

 

Ксендз Петр

Во имя Божие!

 

Заключенный

                             Он заболел. Конрад!

Не слышит ничего. Отсутствующий взгляд.

 

Ксендз Петр

Благословен Господь! Мир грешнику, мир дому.

 

Заключенный

Он бредит, мечется… Как побледнел он вдруг!

Какой-то тягостный томит его недуг.

 

Ксендз Петр молится.

 

Капрал

(заключенному)

Идите, сударь, мы пришли помочь больному.

 

Заключенный

Давайте ж времени в молитвах не терять.

Поднимем-ка его, положим на кровать,

Ксендз Петр!

 

Ксендз Петр

                           Оставь его.

 

Заключенный

                                                  Подушку!

(Берет подушку и подкладывает ее под голову Конрада.)

                                                                     С ним случалось:

Вдруг начинал он петь иль говорить. Казалось,

Совсем с ума сошел. Так день тянулось, ночь

И больше, а потом все в миг один кончалось.

Но кто же вам сказал, чтоб вы пришли помочь?

 

Капрал

Брат Петр помолится, пойдем в сторонку, пане.

Я знал, чем кончит он, да, знал уже заране.

Когда патруль ушел, я услыхал здесь шум.

Гляжу я в скважину и — чтоб мне провалиться! —

Такое вижу здесь… Где, думаю, мой кум,

Брат Петр? Пойду за ним, скажу, что тут творится.

Ступай, мол, погляди — наш узник нехорош.

 

Заключенный

Да говори скорей! С тобой с ума сойдешь.

 

Капрал

С ума сойдешь? Э, нет, себя возьмите в руки!

Хоть пан красноречив, хоть все прошел науки,

Да вот — ученый наш — лежал в пыли, пластом

И пену извергал красноречивым ртом.

Он много слов сказал, да что-то — непонятных,

А этот страшный взгляд и щеки в красных пятнах!

Я понял в тот же миг, что будет плохо с ним.

Ведь я легионер, уж после взят в рекруты[1].

Брал штурмом крепости, монастыри, редуты

И больше мертвецов видал в грязи, в пыли,

Чем ваша милость книг за весь свой век прочли.

А кто видал, мой пан, как умирают люди,

Тот кое-что видал. Я видел, как ксендзов

Под Прагой резали[2], как с башенных зубцов

Под Сарагоссою живых кидали в ров,

Видал, как женщинам отрезывали груди,

В утробе матери закалывали плод.

Видал, как в смертный час глядят убийцы, воры,

И праведника смерть, и мученика взоры,

И турок на колу, французов, вмерзших в лед.

Видал расстрелянных, что в пасть ружья глядели,

Сорвав повязку с глаз, не сдавшись до конца.

Видал и подлый страх на их недвижном теле,

Который выползал, как червь, из мертвеца,

Почуяв, что стыда уже ослабли путы, —

Тот страх, что мучает в предсмертные минуты

Иного гордеца, как жалкого хорька,

Тот страх, когда душа к отчаянью близка.

Я думаю, мой пан, лицо того, кто помер, —

Как пропуск в мир иной, как вытянутый номер:

Вмиг узнаёшь, куда его определят,

В каком он ранге там и проклят или свят.

Так этот человек, недуг его и пенье,

Лицо и взор его внушают мне сомненье.

Идите же к себе, а мы, брат Петр и я,

Мы посидим с больным, — вот, сударь, речь моя.

 

Заключенный уходит.

 

Конрад

Пусть бездна — пусть века — пустыня — мрак могилы!

Пусть миллион веков, — ужель не хватит силы?

Молиться? Но к чему? Молитва не нужна.

Была ли бездна та — без берегов, без дна?

Не знал я, но была.

 

Капрал

                                         Как странны эти речи!

 

Ксендз Петр

На любящую грудь приникни, человече!

(Капралу.)

Пойди, постереги, чтоб не вошли сюда,

Пока не выйду я.

 

Капрал уходит.

 

Конрад

(срывается с места)

                                  Нет! Нет и никогда!

Не вырвал глаз моих! Вперяю в вечность око…

Вот… вижу все… мой взор проник во тьму глубоко.

Я вижу, Роллисон[3], тебя мой бедный брат!

Избитый, весь в крови, за каменной стеною

Веревку ищешь ты… Что? Смерть? Ты смерти рад,

О камни пробуешь ты биться головою.

«Спасите!» Глух Господь, а я — что я, кто я?

Глазами, может быть, убить тебя сумею,

Глазами укажу врата небытия:

Окно — разбей — лети — сломай о камни шею!

В пространство, в глубину, во тьму — лети за мной!

Не лучше ль бездна та, чем грустный мир земной?

Там нет отцов, детей, народов — и тиранов.

 

Ксендз Петр

Нечистый дух, иди, я узнаю твой яд!

Владыка хитрости, из адской тьмы воспрянув,

Ты в дом покинутый вползаешь, мерзкий гад.

В уста его ты вполз и гибель здесь обрящешь.

Во имя Божье, прочь! Его ты в ад не стащишь.

Exorciso…Заклинаю… (лат.).[1]

 

Дух

                         Постой! Освободи порог!

Я выйду.

 

Ксендз Петр

                   Не пройдешь, коль не захочет Бог.

Лев из Иудина колена[4] здесь над нами.

Он побеждает. Сеть ты льву расставил здесь,

Но в этом грешнике ты сам пленен им днесь,

В его устах тебя я сокрушу сегодня.

Лжец, правду говори! Так власть велит Господня.

 

Дух

Parle-moi donc français, mon pauvre capucin,

J’ai pu dans le grand monde oublier mon latin.

Mais étant saint, tu dois avoir le don des langues —

Vielleicht sprechen Sie deutsch, was murmeln Sie so bang —

What it is, — Cavalleros, rispondero IoГовори со мной по-французски, мой бедный капуцин, я мог позабыть свою латынь в высшем свете, но ты, как святой, должен владеть языками (франц.). Быть может, вы говорите по-немецки? Что вы так уныло бормочете? (нем.) Что это такое? (англ.) Кавалеры, я отвечу (итал.).[2].

 

Ксендз Петр

Из уст его вопишь ты стоязычным змием.

 

Дух

Cest juste, dans ce jeu, nous sommes de moitié,

Il est savant, et moi, diable de mon métier.

J’étais son précepteur et je m’en glorifie,

En sais-tu plus que nous? parle — je te défieВерно, в этой игре мы компаньоны: он мудрец, а я дьявол по профессии. Я был его наставником и этим горжусь. Если ты знаешь больше нас, говори — я вызываю тебя (франц.).[3].

 

Ксендз Петр

Во имя Божие, Отца и Сына…

 

Дух

                                                       Стой!

Стой, ксендз, не продолжай! Я побежден тобой.

Ведь ты не сатана, мой милый ксендз, не мучай!

 

Ксендз Петр

Кто ты?

 

Дух

                  Я — alter Fritz[5], Вольтер, Левиафан[6],

Legio sumСтарый Фриц (нем. — подразумевается Фридрих II, король прусский). Имя мне — Легион (лат.).[4].

 

Ксендз Петр

                          Что зрел?

 

Дух

                                               Предстал мне зверь могучий.

 

Ксендз Петр

Где?

 

Дух

            В Риме.

 

Ксендз Петр

                              Снова лжешь. Пусть мой священный сан

И Божий крест…

(Поднимает крест.)

 

Дух

                                 Сдаюсь.

 

Ксендз Петр

                                                  Где узник?

 

Дух

                                                                        В Риме, в Риме!

 

Ксендз Петр

Лжешь!

 

Дух

                 Слушай, именем любовницы моей,

Той, знаешь, черненькой, которой Гордость имя.

Нелюбопытен ты, мой глупый ксендз, ей-ей!

 

Ксендз Петр

(про себя)

Строптивы чада тьмы, не внемлют заклинаньям,

Паду пред Господом с великим покаяньем.

(Молится.)

 

Дух

Ну, что поделаешь, попал в ловушку бес!

Как видно, в душу я неловко нынче влез.

Надел навыворот, и вот вам странный случай:

Уже я в ранах весь, она ежа колючей.

 

Ксендз молится.

 

А ты, хоть ксендз простой, однако же умен;

Тебя б должны ослы избрать на папский трон.

Но глупость впереди красуется в костеле,

Ты ж, солнце мудрости, в такой ничтожной роли!

 

Ксендз Петр

Тиран и подлый льстец, не силься обмануть,

Ты ползаешь у ног, но жалом целишь в грудь.

 

Дух

(смеясь)

Ты сердишься! Прервал молитву ты — da capoСнова, сначала (лат.).[5];

Ведь смех берет смотреть, когда ты крутишь лапой, —

Так защищается медведь от комаров!

Но он твердит свое… Довольно, я готов,

Мне не под силу спор с таким монахом дошлым.

Давай поговорим о будущем и прошлом.

Ты знаешь, о тебе что брешет твой приход?

 

Ксендз молится.

 

Ты знаешь, Польшу что лет через двести ждет?

Что Апокалипсис под зверем разумеет?

И что против тебя игумен твой имеет?

Молчит и молится, а смотрит, как змея!

Скажи, дражайший ксендз, ну, в чем вина моя?

За что мне выносить удары, как скотине?

Ведь я не царь чертей, я черт в мизерном чине.

Нельзя карать слугу, коль господин виной.

Ведь я не сам пришел, я прислан сатаной,

И я ведь не могу с ним быть запанибрата.

Он — царь, а я в чинах крейсгауптмана, ландрата[7]

Иль губернатора: прикажет взять в тюрьму —

Беру, а ежели не по душе тому,

Кто заграбастан мной, — что делать! Очень часто

Хозяин пишет мне: «Быть по сему». И баста.

Приятно ль мучить мне? Ведь я страдаю сам.

Ах (вздыхает), — тяжело в аду чувствительным сердцам!

Когда я грешника когтями обдираю,

Поверь, хвостом не раз я слезы утираю.

 

Ксендз молится.

 

А завтра, знаешь, ксендз, ты будешь бит, как Гаман[8].

 

Ксендз Петр

In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti, Amen.

Ego te exorciso spiritus immundeВо имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь. Заклинаю тебя, дух нечистый (лат.).[6].

 

Дух

Стой, ксендз, я все скажу — повремени секунду!

 

Ксендз Петр

Где узник, жаждущий погибели души?

Молчишь? Exorciso te!

 

Дух

                                          Скажу, лишь не спеши.

 

Ксендз Петр

Кого ты зрел?

 

Дух

                          Того, на ком греха проклятье.

 

Ксендз Петр

Кто ж он?

 

Дух

                   Он узник.

 

Ксендз Петр

                                       Где?

 

Дух

                                                  В обители другой.

 

Ксендз Петр

В какой?

 

Дух

                   В монастыре доминиканской братьи[9].

Он грешник, проклят он, и он по праву мой.

 

Ксендз Петр

Лжешь!

 

Дух

               Умер он.

 

Ксендз Петр

                                 Ты лжешь.

 

Дух

                                                        Он болен.

 

Ксендз Петр

                                                                            Заклинаю!

 

Дух

Скачу, лечу, пою, — а что сказать, не знаю —

Мне душно…

 

Ксендз Петр

                           Правду, бес!

 

Дух

                                                    Он болен, он в бреду.

Сломает шею — хрясь! — и завтра он в аду.

 

Ксендз Петр

Лжешь!

 

Дух

                Кум мой Вельзевул — свидетель. Будет случай —

Его и допроси, меня ж ты зря не мучай.

 

Ксендз Петр

Как грешника спасти?

 

Дух

                                         Хотя б ты, поп, издох,

Я не…

 

Ксендз Петр

                Exorciso!

 

Дух

                                   Утешь его! Ох! Ох!

 

Ксендз Петр

Но чем же? Говори, я заклинаю небом!

 

Дух

Хриплю я.

 

Ксендз Петр

                     Говори!

 

Дух

                                     Мой кесарь, мой король!

Дай мне вздох…

 

Ксендз Петр

                               Говори!

 

Дух

                                                Мой милый ксендз, позволь!

Никак не вымолвлю.

 

Ксендз Петр

                                           Скорей!

 

Дух

                                                               Вином — и хлебом…

 

Ксендз Петр

Так! Хлебом и вином. То кровь Твоя и плоть —

Иду, и дай мне сил его спасти, Господь!

(Духу.)

Ты! забирай с собой свои грехи и злобу

И, как пришел, ступай к диаволу в утробу.

 

Дух исчезает.

 

Конрад

Ты спас меня… Кто ж ты? Стой! Можешь сам свалиться…

Дай руку — мы летим — все выше, словно птица.

О, свет, о, аромат! Но кто мне руку дал?

То люди добрые и ангелы. Откуда

Сочувствие ко мне? Вы снизошли, о, чудо!

Не знал я ангелов, людей я презирал.

 

Ксендз Петр

Молись! Тебе Господь назначил испытанье.

Величье Вечного ты оскорбил хулой.

То дьявол помутил твой разум ложью злой,

Но глупость изрекать для мудрого — страданье.

Чтоб глупость слов своих не вспомнил с болью ты,

Не мучился стыдом.

 

Конрад

                                        Они уж отлиты.

 

Ксендз Петр

Молись! Тебе их вновь да не подскажет злоба,

И Бог не вопросит о них за дверью гроба,

Подобна мысль твоя в одежде грязных слов

Царице свергнутой, когда пред храмом Бога

Стоит она, клонясь под бременем грехов,

В смиренном рубище, черна и босонога.

Но вот покаялась, надела свой наряд,

И яхонты на ней, как сонмы звезд, блестят,

И вновь на царский трон открылась ей дорога…

Уснул.

(Преклоняет колени.)

             Безмерно благ Твой промысел святой!

(Падает ниц.)

О Боже, пред тобой слуга твой, грешник старый,

Усталый твой слуга… А этот — молодой.

Вели, о Боже, стать ему Твоим слугой,

А за его грехи принять вели мне кары.

Душой воскреснет он, воздаст хвалу Тебе.

Молюсь, о Всеблагий! Внемли моей мольбе.

(Молится.)

 

В ближнем костеле, за стеной, начинают петь песнь рождества Христова. Над ксендзом Петром хор ангелов на мотив: «Ангел пастухам сказал».

 

Хор ангелов

(Детские голоса.)

Мир грешнику, мир дому!

Молитесь Всеблагому.

Слуга, слуга смиренный Твой

Внес мир в дом гордости земной.

Мир грешнику, мир дому.

 

Первый архангел

(мелодия: «Бог наше прибежище»)

Господь, он согрешил, и страшен грех его.

 

Второй архангел

Но ангелы о нем мольбы свои подъемлют.

 

Первый архангел

Надменных сокруши, когда Тебе не внемлют.

 

Второй архангел

Прости не понявших величья Твоего.

 

Ангел

Когда на свет пришел Христос,

Когда звезду надежд я нес,

Гимн рождества мы, ангелы, слагали,

Но мудрецы нас не видали

И короли не услыхали.

Лишь пастушки, приметив нас,

Помчались в Вифлеем тотчас.

И всяк, кто беден, прост и мал,

Владыку вечного признал

И мудрость вечную приял.

 

Первый архангел

Когда лукавых, любопытных Господь средь ангелов заметил,

Не даровал Он тем прощенья, кто должен быть, как солнце, светел.

И, точно звездный дождь, низверглись тьмы падших ангелов с высот,

И ныне тем же вихрем злобным умы лжемудрецов мятет.

 

Хор ангелов

Младенцам открывает Бог,

Что Он для мудрых тьмой облек.

О, смилуйся над грешным чадом,

Ведь шел он с мудрецами рядом.

О, смилуйся над грешным чадом!

 

Второй архангел

Он не прельщался любопытством, не отвергал Твой суд святой,

Не соблазнялся ложной славой иль праздной мудростью людской.

 

Первый архангел

Тебя не знал, Тебя не чтил он, Господь великий наш, всемощный,

Тебя не призывал, Спаситель, душой не возлюбил Тебя.

 

Второй архангел

Но чтил он имя пресвятое Марии, Девы непорочной,

Любил народ, любил он многих, страдал он, многих возлюбя.

 

Ангел

Крест украшает золоченый

Могучих кесарей короны,

У мудрецов зарей блистает на груди,

Но в сердце им не может он войти.

О Господи, их душу просвети!

 

Хор ангелов

Любовь и мир несем мы людям,

Людей всегда любить мы будем!

Не к королям, не к мудрецам —

Стремимся мы к простым сердцам,

И день и ночь поем мы там!

 

Хор ангелов

Сойди к нему, и, встав из праха, он досягнет главой до звезд,

И добровольно склонит выю, почтив животворящий крест.

И, ниц упав благоговейно, дабы обнять креста подножье,

Весь мир прославит справедливость, прославит милосердье Божье.

 

Оба хора

Мир, мир смиренной простоте,

Покорной, тихой доброте.

Слуга Твой кроткий и смиренный

Внес мир в дом гордости надменной, —

Мир грешнику и сироте.

[1] …в рекруты — то есть в царскую армию.

[2] …Под Прагой резали… — Имеется в виду штурм предместья Варшавы — Праги царскими войсками под командованием Суворова 4 ноября 1794 года.

[3] Роллисон. — Имеется в виду Ян Моллесон (эта фамилия и значилась в автографе), ученик гимназии в Кейданах, по процессу филаретов приговоренный к смертной казни, которая была заменена пожизненной ссылкой в Нерчинск.

[4] Лев из Иудина колена — то есть Христос.

[5] Alter Fritz (Старый Фриц — нем.). — Имеется в виду прусский король Фридрих II, один из инициаторов разделов Речи Посполитой.

[6] «Левиафан» — здесь, скорее, намек на название философского труда английского материалиста Гоббса. В подлиннике упоминался еще римский философ-материалист Лукреций Кар.

[7] Крейсгауптман, ландрат — прусские чиновники.

[8] Гаман (Аман) — упоминаемый в библейской Книге Есфирь царедворец персидского царя Артаксеркса (V в. до н.э.) гонитель еврейского народа, повешенный после жалобы царицы Есфири.

[9] В монастыре доминиканской братьи… — Моллесон действительно содержался в виленском доминиканском монастыре.

При копировании материалов необходимо указать следующее:
Источник: Мицкевич А. Дзяды. Часть III | Акт I. Сцена III // Читальный зал, polskayaliteratura.eu, 2022

Примечания

    Смотри также:

    Loading...