Ох, митохондрия
Ох, митохондрия
Мифологическая хандра, мать —
так или сяк — слегка сюрреалистическая,
потому что позволяет дышать, и я все-таки не задыхаюсь
в детском креслице.
Папочка нуклеотид, ты, который перескакивает
с нити на нить, а ведь это всего лишь
завтрак в гостинице и отвратительная сосиска,
которую хочется съесть, потому что сосет под ложечкой,
потому что бурчит и верещит невысказанная тоска,
и закодировано все, и закодировано так,
что ни черта никто не разгадает:
ни ты, белок, ни ты, белок,
а ты, белок, опять же нет.
Потом подкатывает волна ненависти.
И можно всё спалить дотла.
Но и дым тоже укладывается в какие-то сигналы.
Свихнуться можно от этой болтовни.
И даже когда ты осторожно спускаешься по лестнице,
мой похудевший аватар, стук, стук,
появляется ритм, а вместе с ним
истории, маски, лица.
Och, mitochondria
Mitologiczna chandra, matka
tak czy tak trochę surrealistyczna,
bo pozwala oddychać i jakoś nie duszę się
w dziecinnym krzesełku.
Tato nukleotydzie ty co przeskakujesz
z nici na nić a przecież to nic innego
jak śniadanie w hotelu i wstrętna parówka,
którą chce się zjeść bo ssie w żołądku,
bo burczy i wrzeszczy niewypowiedziany żal,
że się zakodowało i zakodowało wszystko tak,
że za cholerę nikt nie odczyta:
ani ty białko, ani ty białko
i ty białko też nie.
Później przychodzi fala nienawiści.
Można wszystko spalić,
Ale dym układa się także w jakieś sygnały.
Zwariować można od tej gadaniny.
Nawet gdy schodzisz ostrożnie po schodach,
mój odchudzony awatarze, stuk, stuk
pojawia się rytm, a wraz z nim
historie, maski, twarze.
