Рубенсовские женщины

Богатырессы, бабья фауна,

голые, как гулкие кадушки,

сидят в своих затоптанных постелях,

спят с открытым ртом, готовым кукарекнуть.

Зрачки их ускользнули внутрь

и проникают в глубь желез,

а те сочат по жилам дрожжи.

 

Горы барокко. В деже вспухает тесто,

пар наполняет бани, рдеют вина,

по небу мчатся облаков подсвинки,

и плотскую готовность трубы ржут.

 

О разарбуженные, о избыточные,

удвояемые откидыванием одежд,

утрояемые внезапным поворотом

дородные блюда любви!

 

Худые сестры — те пораньше встали,

покамест на холсте не развиднелось.

И — незамеченные — шли гуськом

по незакрашенному обороту.

 

Изгойки стиля. Ребра перечтешь.

Ладоней и ступней природа птичья.

Попытка улететь на худеньких лопатках.

 

Им век тринадцатый фон золотой бы отдал.

Двадцатый бы — серебряный экран.

А вот семнадцатый ничто им, плоским, не дал.

 

Поскольку выпуклы и сами небеса,

выпуклы ангелы и выпукл бог плечистый —

усатый Феб, который на вспотевшем

коне въезжает в пышущий альков.

All Works by Wisława Szymborska © The Wisława Szymborska Foundation, www.szymborska.org.pl