29.04.2022

Северин Гощинский

I.

Гощинский, сын Юзефа и Францишки Сулковских, принадлежал к мелкой знати, что служила при дворах крупных панов. Отец поэта был военным под Костюшко и Понятовском, позже занял место винокура у князей Сангушко в Ильинцах. Как раз тогда и родился Северин. Воспитываемый родителями, Северин едва ли чему учился. Имел поэт много братьев-сестер, а родители его – много хлопот. По этой причине бóльшую часть детства поэт провел в Славуте с дедом и бабкой, там приготовляясь к школе. По первоначалу Северин получил образование у отцов пиаристов в Мендзыжеце-Корецком, а когда родители переехали на Подолье, мальчик три года почти не учился и лишь в 1814 году поступил в гимназию в Виннице; продолжил образование, в связи с переездом родителей, в Умани. Здесь сошелся он с Богданом Залесским, Михаилом Грабовским etc. Пребывание в Уманской гимназии решило дальнейшую судьбу Гощинского, сформировало характер и взгляды его, как будущего борца за дело общества. Тому способствовал прежде всего круг просвещенных преподавателей и интерес к движению интеллектуальному, шедшему в Умань из Вильна, Кременца и Варшавы. Молодежь поддалась политико-литературным веяниям, впоследствии породив выдающихся писателей и деятелей. Революционный порыв овевал молодежь, получавшую известия о тайных и заговорщических союзах. Революционность охватывала умы, подобные Гощинскому, полные темперамента, нрава беспокойного. Но политические проблемы целиком сей молодежи не поглощали. Гощинский, Залесский и прочие уделяли значительное время работе над собой.

Классическая поэзия, писатели нашего золотого века и, наконец, популяризаторы романтизма, такие как Бродзинский, периодика, издававшаяся в Вильне, а то и в Варшаве, определяли концепции. Молодежь явно выбирала романтическое направление, внимательно следя за этим новым курсом и развернувшейся борьбой классиков и романтиков. Дух времени настраивал молодежь на реформы, а высокие лозунги идеалов задавали прекрасные цели. Буйная, стремительная жизнь молодых людей не умела смириться со строгостью, да и вообще со школьными требованиями. Вот и покинули гимназическую скамью Грабовский, Залесский и Гощинский. С тех пор Гощинский систематически более не занимался. Работая над собой, дальнейшей выучкой был он обязан самообразованию. Покинувши Умань, поэт обитал то в Малороссии, то в Варшаве, ненадолго выбираясь с Грабовским в Вену.

На тот момент внимание на себя уже обратила «Дума о Стефане Чарнецком», сонеты и триолеты, печатавшиеся в «Ванде». В тех первых трудах есть влияние Немцевича, Оссиана, от которого перенял он страсть к резким контрастам, сумрачным загадочным образам. Влияли на Гощинского также Мицкевич, Байрон, Вальтер Скотт и Шатобриан, с трудами которых познакомился он во время своего пребывания между 1820-м и 28-м годом в Варшаве. Унесенный вихрем эмоций, лозунгов и происшествий, Гощинский вступает в тайный Союз свободных поляков, а когда полиция союз раскрыла, поэт вынужден был, как и прочие, годами скрываться. Вскоре он возвращается к семье. Бедственное положение родителей, постоянный страх перед потерей свободы вынуждают Гощинского к жизни почти тюремной. Поэт не выходил днем. За неимением угла в тесной квартире писал в кладовке при свече. Гулял по ночам, предаваясь мрачным раздумьям, ожесточившись на жизнь из-за губительных семейных отношений и по причине собственного печального положения. Столь мрачным мыслям способствовала современная ему литература, особенно труды Байрона и Шатобриана.

Именно в тот период написаны были самые революционные стихи поэта, резко выступавшего против шляхты, духовенства и правительства. Множество стихов ходило в списках и до нас не дошло. Почти на то же время приходится замысел «Каневского замка», прославившего поэта и обеспечившего ему положение в литературе. Тогда наступил самый счастливый период в жизни поэта. Он гостил в деревне у своего друга Креховецкого и, как сам говорил, – все его моральные и материальные потребности были удовлетворены, ни в чем не знал он недостатка. Так что поэт признается в своем дневнике, что времени даром не терял, что воспользовался с большой выгодой своим положением, предчувствуя скорые перемены в жизни. Действительно, в году 1830 Гощинский остается в Варшаве, усердно работая в области как литературной, так и политической. Поэт собирался вот-вот издать два тома своих стихов, были у него проекты периодического издания, но его поглотила головокружительная революционная волна. Гощинский знакомится с Высоцким, Набеляком, Брониковским и, захваченный революцией, вступает в армию.

«Военная служба моя началась 29 ноября 1830 года», – пишет Гощинский, упоминая далее, что служил он у Хлопицкого, Дверницкого, что был он адъютантом генерала Моравского и что, наконец, подал в отставку за несколько дней до отбытия корпуса Рыбинского в Пруссию.

Однако Гощинский служил революции не только солдатом, но и как поэт. Работы его, публиковавшиеся в журналах под общим названием «Проснись», были изданы Военным министерством.

Когда революция приняла трагический оборот, Гощинский эмигрировал. Будучи эмигрантом, принадлежал к тем, кто не терял надежды на будущее, веря в возрождение Польши. Покинув Варшаву, поэт отправился в Галицию, где оставался до 1838 года. Это время следует считать вершиной его духовного развития. Здесь он работал и писал в духе демократии, мечтая о Польше без границ, способной к внутренней работе, которая объединила бы все национальные слои. Горячо отдаваясь политической деятельности, Гощинский состоял во многих тайных обществах и много писал. «Собутка», «Косцелиско», «Король древнего замка», «Страшный стрелок» и многие другие тексты, счетом доходящие до семидесяти, создавались в Галиции. Усерден был поэт и в журналистике.

Талант развивался и мужал; элементы, заметные в ранних произведениях, углубляются: любовь к природе, патриотические, религиозные и демократические чувства. С углублением этих элементов возрастает илюбовь к Польше, притом идеал и стремления поэта обозначаются еще четче.

Гощинский всегда был демократом, причем радикальным. Этот крайний демократизм был обусловлен происхождением поэта и чередой событий, в которых сыграл он важную роль. В зрелый свой период стал он в Польше после разделов одним из тех, кто выработал со временем программу национально-демократической политики.

Не сочувствовавший шляхте, потомственной аристократии, сам он говорил, что плыл душой и телом вместе с толпой, в то время как господа застряли на месте.

Радикализм Гощинского был небезопасен. Не следует забывать о времени его деятельности, а был это 1835 год.

И в самом деле, все цели Гощинского суть отчизна и ее будущее, и в самом деле Польша была для него всем, но средства, с помощью которых он желал ее восстановить, к безопасным, как показали дальнейшие события, не относились.

Обращая внимание на положение отдельных классов в Польше, Гощинский не имел полного представления о социальном вопросе. Видя в людях жизненную силу, он отказывал в той силе высшему слою, утратившему ее по причине отложения от народа. В аристократии он видел врагов демократии, ретроградную стихию. Обожествляя народ, доказывал он, что в нем надо искать источник национального разума и разуму этому у народа учиться. Нет нужды доказывать ложность этого убеждения —она бьет в глаза.

Находясь во Франции, Гощинский был весьма тесно связан своими взглядами с Польским Демократическим обществом, главной мыслью которого было освобождение благодаря не правительствам, а народам, к тому же путем революционным. Долг народов, заявляло Демократическое общество Польшу поднять и ее существование обеспечить. Будущее Польши ставилось в зависимость от будущего наций, миссия поляков утверждалась в том, чтобы вести другие народы в борьбе против порабощения именем лозунга: ради Польши путем человечности.

Однако эти эмигрантские доктрины не были восприняты как аксиомы в стране, что решила полагаться на собственные национальные силы. Принцип этот постепенно овладевал и эмигрантами, трезвевшими в своих взглядах под влиянием общеевропейских отношений.

С демократическим течением всегда связано течение революционное. Конспирация, заговоры, тайные собрания не прекращались. Гощинский, покуда мог, покуда правительство позволяло, принимал участие во всем этом. В 38-м году он выехал во Францию. Поселившись в Нейи-сюр-Марн, издал здесь два сборника патриотически-революционных стихов «Три струны». Вошел в состав редакции сатирической «Пшонки», куда постоянно писал статьи, а позже и очерки, и рассказы. Вероятно, он не предполагал, что деятельность его вскоре примет другое направление, что и случилось около 42-го года, во время пребывания Гощинского в Париже. Из реалиста, сосредоточенного на будущем нации, под влиянием [Анджея]  Товянского он стал совершенно иным будто бы оторванным от реальности.

Таков последний период творчества поэта, что во время осады Парижа едва не погибал в нищете и, вероятно, умер бы от голода, когда бы не помощь [Агатона] Гиллера.

В 1872 г. Гощинский покинул Париж и отправился во Львов. Последние четыре года жизни провел он среди своих близких, окруженный почитанием и любовью родных.

 

II.

 Нечасто встречаются в литературе одного периода столь резкие контрасты талантов, как между двумя «украинцами» Гощинским и [Юзефом Богданом] Залесским. Автор «думок и шумок» отличался чувствительностью чрезмерной, любил нежные тона, заботился крайне о музыкальности формы. В работах Гощинского ничего подобного нет. О форме этот поэт заботился постольку-поскольку, его влекла идейная сторона создаваемого произведения, он не усердствует с выбором художественных средств, порой даже не отличает безобразие от красоты, выражая свои чувства и мысли грубо, шероховато. Нет в поэзии Гощинского ничего от тихой, печальной идиллии Залесского. Напротив, автор «Каневского замка» чтит ситуации, полные ужаса, жестокости, сердца буйные, мрачные и злонамеренные. А каковы положения, таковы и пейзажи, окрашенные в мрачные тона. Вместо деликатной вязи тонких чувств, вместо фантазий и грез, любимых Залесским, чувства у Гощинского дики, бурны и страстны.

Воображение обоих «украинцев», как иих религиозные, социальные и политические воззрения шли разными путями. Залеский всегда был ревностным католиком, Гощинский не верил искренне, с Церковью боролся, а в конце концов сделался приверженцем товянизма. Что касается взглядов общественных и политических, то Гощинский демократ, революционная душа, аристократии не терпит или, по меньшей мере, порицает ее за прошлое, за былые грехи против отчизны, чего о Залесском никак не скажешь. От любви, от страдания Залеский приходит к раскаянию, к смирению, Гощинский же к мести, ненависти, если говорить об отношениях в целом и о желании их улучшить.

Оба они по-разному описывают Украину. У Гощинского она мрачна, смутна, кровава, истинно гайдамацкая.

Обладай Гощинский, при его-то фантазии и воображении, бóльшим художественным вкусом, будь у него подобающе развито художественное чутье, его произведения, писанные, бесспорно, с талантом, имели бы гораздо большее значение, большую ценность. А так мы вынуждены признать за Гощинским второе место среди «украинской школы», за Мальчевским и Залесским первое.

Недостаток чутья художественного тотчас бросится в глаза и в лучшем из трудов поэта, поэме «Каневский замок», грешащей нестройностью, неясностью плана, неупорядоченностью действия. У прочих «украинцев» от произведений Гощинского создалось впечатление, будто была унего хорошая идея, но ему не хватило сил на надлежащее исполнение. Такое впечатление производит как вся поэма в целом, так и отдельные пассажи и персонажи, нарисованные поэтом.

В «Каневском замке», на фоне отношений казачества с польской знатью, главные герои —казак Небаба и Орлика. Небаба, покинувший родную сторону, стал командиром личных казаков Каневского старосты. Там встретил он девушку Орлику и влюбился в нее, мечтая взять ее в жены. Но Орлика нравилась управляющему замка. Идти за него она не хотела, но принуждена была к брачному союзу управляющим, прибегшим, дабы жениться на девушке, к коварству. Когда брат Орлики охранял повешенного, труп исчез. Часовой же отвечал за повешенного своей головой. Ради спасения брата пришлось Орлике согласиться на свадьбу с управляющим. Факт сей призывает Небабу к мести, тот нападает на замок вместе с гайдамаками, в дела свои вовлекая Швачку, гайдамака, стоявшего во главе одного из отрядов. Накануне нападения на замок Орлика убивает своего ненавистного мужа. Небаба в бою с поляками попал в засаду и погиб, погибли в общем хаосе битвы Орлика и Швачка.

Отношение казаков к шляхте в «Каневском замке» представлено беспристрастно, если учесть, что это время гайдамацких смертоубийств, именуемых в народе Колиивщиной, время Железняка, Уманской резни, позорных каверз и преступлений с обеих сторон, как казаков, так и поляков, отвечавших возмездием на казачьи бунты и нападения. И как раз 1768 год взял поэт за мотив своего рассказа, добавив то, чего не было в летописи, однако жена Украине случалось с подобными Орлике и Небабе.

С исторической точки зрения сюжетная подача хороша, ибо объективна. Не осуждая ни поляков, ни казаков, поэт скорее скорбит о постоянной борьбе двух народов, о неравенстве социальном. Интересовало поэта в основном это классовое неравенство меж простолюдинами и господами, тревожился Гощинский за будущее обоих классов, хотел видеть их в согласии. Момент, нарисованный поэтом в его поэме, на это согласие не указует. Казаки изображены дикарями, жаждущими крови, убийств, насилия.

Небаба и те, кто с ним —кровожадные звери, совершающие чудовищные деяния, они преступники и убийцы, а не рыцари, что борются за права, за свою свободу. Это натуры первобытные, они страстны, буйны, мстительны и жестоки. Дики и стихийны их женщины, которые пугают неистовством, доходящим до безумия.

Каковы люди, каковы характеры, нравы таковы и поступки. И Гощинский в «Каневском замке» не жалел мрачных красок. Трупов, сцен жути, убийств там полная мера. Если чрез эти ужасы поэт хотел показать нам мощь, величие героев, если хотел выразить мощь духа, внутреннюю крепость и силу то он ошибался. Ни Небаба, олицетворяющий всех казаков, ни Орлика, пылающая жаждой страсти и ненависти, готовая убить мужа, до масштаба гигантов не дорастают, ибо в душе у них нет ничего гигантского, им достаются роли обычных злодеев, убийц, даже не представленных поэтом настолько пластично, что могли бы они хоть внешним видом своим на более долгий срок запечатлеться в памяти. Уже одно это снижает ценность всего произведения. К этому следует прибавить излишнее нагромождение страшных сцен, вовсе не обусловливающих трагичности, беспорядок в повествовании, байроническую таинственность, неясность самой нити сюжета, хаотично трактуемого, чему свидетельством расплывчатость сцен 5, 6, 7 и 8. Тонально однородные описания, отличаясь определенной фантазийностью, приобретают художественную ценность, когда поэт рисует картину боя при свете пожаров или в освещении лунной ночи. В «Каневском замке» можно заметить и форму баллады (пролог), но вряд ли это особый плюс, ибо никакой дополнительной оригинальности поэме не придает. Балладная форма была уже известна нашей поэзии.

С учетом влияния Байрона, языка же не чересчур изысканного, в чем поэт признается и сам, нельзя ставить «Каневский замок» слишком высоко в нашей поэзии, пусть это и лучшее произведение Гощинского, трактующее Украину довольно оригинально. В свое время, т.е. до 1830 года, поэма могла считаться весьма необычной по отношению к современным ей трудам классиков и романтиков.

Примерно в те же годы, что и «Каневский замок», Гощинский создал ряд небольших патриотических произведений. Это работы 1821—30 годов. Поэт, как известно, принадлежал к заговорщикам, был одним из штурмовавших Бельведер. Отсюда легко сделать вывод, какого плана, какого характера были эти его некрупные труды. Отражая настроения революционной эпохи, сходок, тайных собраний, клубов, они отражают пронизывавшую польское общество революционность. Не столько при Наполеоне, сколько в период после Конгресса революционный дух этот охватил польские земли, что, собственно, легко было понять в связи с политическим состоянием Польши. Революционность была двоякой – национальной и социальной. Последнюю отмечала классовая ненависть. ВПольше образовались два лагеря: аристократический и демократический. Второй, будучи врагом первого, числил в рядах своих Гощинского, Словацкого и многих других. Классовая ненависть сочеталась с ненавистью к религии, вольтерьянской ненавистью к Церкви и христианству. Католицизм обвинялся в мракобесии и деспотизме, предпринимались попытки освобождения Польши равно от одного и от другого. Именно такие представления отразились в стихах автора «Каневского замка». Все брожения до 1830 года, азатем и в эмиграции, нашли здесь свое воплощение. В этих малых, мимолетных произведениях нет ни полета поэзии, ни силы чувства. Много в них трескучих фраз, много пустых слов, большая доза революционного элемента, но переданного холодно. «Призрак неволи», «Рейтан» и «Молитва свободного» сильнее прочих, но ни увлечь, ни восхитить они не в состоянии, во-первых, оттого, что не дают ничего нового, во-вторых, слабы по форме и языку.

 

III.

 Во время пребывания своего в Галиции Гощинский очень много писал. Среди текстов того периода, впоследствии изданных, обращает на себя внимание отрывок из неоконченной поэмы «Косцелиско», т.н. «Собутка», основанный на легендах и сказах жителей Татр. Итак, в день св. Иоанна молодые горцы веселятся, а старики глядят на веселье. Один лишь татранский разбойник Янош не участвует в играх, сидит вдалеке, глубоко задумавшись. К нему является певец Вудек с вестью о нашествии татар. Вдруг разражается буря, и Янош видит фигуру монаха, предвестника бед, согласно татранским легендам. Янош собирает молодежь и заранее ожидает возможного прихода татар. Татары и в самом деле нападают на веселящуюся толпу. Тогда между ними и горцами затевается бой. На этой битве фрагмент обрывается.

Отрывок обнажает стихию фольклорную, фантастическую, историческую, присущи ему черты, насквозь пропитанные романтизмом. Гощинский любил народ, интересовался его творчеством, его фантазиями, понятиями, и, как можно заключить по фрагменту «Собутка», на этом фоне намеревался выстроить всю поэму. Возможно, имела бы она бóльшую ценность, будь она, во-первых, закончена, а во-вторых, неси ее персонажи и ситуации больше правды, содержи более пластики, а в целом больше красок. В любом случае, судить тяжело, ведь труд закончен не был.

Достаточно значимое место в творчестве Гощинского некоторые отводят «Королю древнего замка», поэме о некоем Махницком в качестве главного героя. Он считает себя королем руин Каменецкого замка, куда приглашает поэта, с которым познакомился где-то у друзей. Уже в дружеском собрании Король выделялся своим образом жизни и мышления среди прочей знати, которой он делал критические замечания. Когда поэт оказывается в замке, Махницкий излагает ему историю постройки. Впрочем, это не рассказ строго о замке. Король излагает свою версию в аллегорической форме, доказывая, что замок был построен в очень древние времена, а не приСигизмунде, как принято считать, что это ядро всей Польши. Он говорит, что в доисторические времена живали здесь Лех и Крак, и все в руинах этих символизирует Польшу. В руины эти якобы пали семена будущей Польши, принесенные наводнением. Все возникло из этого семени. Мельчайшие детали, древо, камень должны иметь значение. Так и есть камень, лежащий подле замка, олицетворяет чистилище. Полтора века нашей истории должны здесь очищаться. Король и далее рассказывает свою историю и историю замка, объясняя его мистическое значение. Хоть старые столпы замка, то есть дворянство, рухнули, фундамент его, то есть народ, остался нетронутым. На фундаменте этом можно строить будущее.

Многое во взглядах Гощинского близко представлениям тогдашнего Демократического общества. Поворот от элемента шляхетского к плебейскому в строительстве будущей Польши занимал многие умы. Демократические призывы, преувеличивающие значение народа, абсолютно не готового к отведенной ему роли, не были ни новы, ни оригинальны. Точно так же не приносит ничего нового идея «Короля древнего замка». Способ обработки ее не так оригинален и не так живописен, как может казаться под влиянием первого впечатления. Описание подземелий можно найти уже в старых рыцарских романах, Махницкий выглядит позером, болезненным маньяком. Что касается эмоциональной стороны и силы, с которой другой поэт с бóльшим талантом выразить мог бы мысль к Гощинскому это вряд ли относится. Попытке вдохновения подлинного вдохновения не заменить.

Близка установкой к «Королю замка» и небольшая повесть о «Страшном стрельце». Музыкант, беглец живет среди горцев. Однажды он сочиняет музыкальное произведение, основанное на истории Польши. Горцам весьма нравится музыка. Когда музыкант перестает играть, один из слушателей, никому не знакомый юноша, спрашивает музыканта о финале произведения. Узнав, что финал отсутствует, он берет скрипку и играет победу будущего Польши. На вопрос, кто же он такой, незнакомец отвечает, что он —воплощение души польского народа.

Слабый роман «Анна с Побережья», исторический, но, в отличие от предыдущих, без тенденций, не привлек большого внимания, в то же время сборник патриотической и политической поэзии «Три струны» заинтересовал критиков как наглядное свидетельство момента, как точное отражение политических стремлений представителей Демократического общества. Среди поэтов Гощинский освещал эти стремления наиболее ярко.

Здесь мы имеем дело как с течениями перед восстанием, так и с преобладавшими за год до него. Тексты эти напоминают стихи времен террора Великой революции. Они преисполнены любовью к отчизне, нов то же время ярко демонстрируют радикализм поэта и ему подобных. Сегодня впечатления они не производят, но в свое время при их направленности должны были иметь ярых сторонников — и имели.

Однако автор «Трех струн» писал не одни лишь краткие или чуть более длинные пьесы с патриотическим и радикальным подтекстом. Оставил он немало любовной лирики. Некоторые стихи милы, грациозны, выражают естественное и сильное чувство к возлюбленной. Любовь чувственная, бурная, горячая отражает саму натуру поэта. «Искушение», или «К снившейся любовнице», или «День наслаждения», рисующие в значительной мере чувственность, не лишены идеализма в отношении женщины, стихотворение же «Добрые польки» указывает на то, как ценил Гощинский женщин, раз говорит полькам: «Благородные, чистые души! Вы второй звездой всходите на ниве наших бурных дней и сияете паломникам». И как изменился поэт в последней фазе своего творчества, когда познал учение Товянского.

 

IV.

 Под влиянием товянизма, к которому он приобщился по наущению Мицкевича, Гощинский прощается с реализмом. Подлинные причины вхождения в кругу Товянского следует искать в одиночестве, бедности и бесприютности поэта без семьи, друзей, человеческой поддержки, без утех земных. Указывает на это и сам поэт, в молитве обращаясь к Богу как к единственному прибежищу. Утраченную родину пора было заменять новым миром. Кэтому толкала поэта внутренняя неизбежность. Стихий, в которых он вырос (природа, люди, нация), не могло заменить бытиеэмигранта. Подобно Мицкевичу, глубоко ощущал Гощинский нехватку родной своей земли. Экстатичный, эмоциональный, готовый идти на жертвы ради жизни в смысле более широком, оставшись вне своего гнезда, поступает он на службу «душе мира», на службу, свершаемую «в духе», ради «Божьего дела».

Всё преходящее, все деяния человеческие на земле перед лицом новых задач стали частными, мелкими. Труд отрочества и взрослой жизни утратил истинное значение.

В «Бельведерской ночи» мы видим исповедь смиренно кающегося, что в «Послании к Польше» глубоко выразил широчайшие религиозные чувства. Товянистом Гощинский был до самой смерти. К реальной жизни не возвращался. В братстве Товянского занимал выдающееся положение, исполняя роль магистра, когда от братства отступился Мицкевич.

Учение магистра поэт превратил в религиозный культ, усердно работая над внутренним совершенствованием.

Внимания в этот последний период жизни поэта заслуживает «Молитва в годовщину духовного пира на горе Этцель». Поэт радуется, что Бог над суетностью старой земли ведет вождя дела Своего, воспитывает его, что через него мир возродится в духе Божьем. В другом произведении, также важном для представления о воззрениях поэта в то время – «К моему духу», Гощинский призывает свой дух крепчать, чтобы все претерпеть, твердо стоять в вере и развивать в себе высшую внутреннюю силу.

Идея мессианизма сквозит в «Послании к Польше». Обращаясь к отчизне, поэт описывает ее жизнь, полную боли, отчаяния, ее ужасное положение, но верит, что наступит момент, когда Польша возьмет верх. Он призывает отечество жертвенными делами своими поднять над землей гнета крестное знамя, знак победы, дабы любовью, данной Польше небом, распространить это чувство среди других народов, пробудить славянские народы, ибо, как говорит поэт в заключение, одно остается у него желание спасение Польши, чье призвание для человечества священно соединять людей с Богом.

В «Молитве пророка» поэт молит Бога сделать Польшу духовно прекрасной, чтобы Бог правил Польшей, как Своим домом, и позволил ей дойти до цели.

Мысли и чувства, выраженные в тех или иных произведениях, были к тому времени уже известны. Мицкевич, Красинский брали тот же тон, но как же сильно, как чисто! Гощинскому этого недоставало. Но, хотя и был он гораздо ниже их даром, хотя не каждый со многими его взглядами согласится, нельзя автору «Каневского замка» отказать ни в горячем патриотизме, ни в благородной душе, ни в добрых намерениях. Во многом можно его упрекнуть, его радикализм можно даже осудить, можно видеть в нем талант невысокой меры, с крупными недостатками в художественном плане, но нельзя не замечать его прекрасныхначинаний. Он, как имногие современники его, мечтал о Польше свободной, пронизанной христианскими идеалами, которая стала бы светильником для других народов.

Исполненный веры в будущее человечества и нации, он боролся за это будущее, как умел.

Среди «украинцев» его отличала сила натур первобытных, жестких, способных многое вытерпеть, многое от судьбы снести.

Суровый, буйный, живой, отважный, стойкий, он привнес черты своего характера в созданные им произведения. В свою очередь, они в полной мере отражают поэта, даря нам его духовный образ, образ человека, который вышел из народа, всегда был с ним, думал о нем, созидая лучшее завтра для своей родины. Он мог сказать о себе, что жил жизнью Польши, разделял с родиной судьбу ее и впитал в себя все чувства ее, ни разу не поддавшись сомнению.

При копировании материалов необходимо указать следующее:
Источник: Мацеёвский Ю. Северин Гощинский // Читальный зал, polskayaliteratura.eu, 2022

Примечания

    Смотри также:

    Loading...