Смерть полковника

Перед хатою в пуще стояли

Егеря в самом строгом порядке,

Часовые же вход охраняли:

Умирал их полковник в той хатке.

Из селений крестьяне сбегались:

Вождь известен был сельскому люду,

О здоровье его все справлялись,

И простой народ плакал повсюду.

 

Приказавши коня боевого

Оседлать, жизни чуя утрату,

Вождь хотел увидать его снова

И велел привести к себе в хату.

Также саблю, мундир свой стрелковый

Он потребовал. Что ни случится,

Он хотел, как Чарнецкий суровый,

Пред кончиною с ними проститься.

 

Только конь уведен был из хаты,

Ксендз с Святыми Дарами явился;

Побледнели от горя солдаты,

А народ на коленях молился.

Даже старые воины края,

Что с Костюшкой делили все битвы,

Вместо слез только кровь проливая,

В хате, плача, творили молитвы.

 

На заре звон в часовне раздался,

Но солдаты давно уже скрылись,

А в окрестностях враг показался…

Вкруг покойника люди толпились.

Распростерт на скамье труп холодный,

Крест недвижные руки сжимали,

В изголовье седло, плащ походный,

С боку меч и двустволка лежали.

 

Но по-женски красив отчего же

Этот воин почивший?.. О, Боже,

Что за грудь!.. Ах, сомнений нет больше:

Хорошо всем известная в Польше,

Это дева, герой-агитатор,

Вождь повстанцев — Эмилия Плятер.