27.07.2022

Стихотворение есть

Стихотворение есть ответ на проблему. Проблема может существовать в «реальном мире», вызовом может стать фиксация явлений, которые ты наблюдаешь, либо фиксация фиксации, когда берешься за вещи, трудные для линейного восприятия, симультанные, фрагментированные. В принципе, ты поступаешь так не для того, чтобы это выглядело странно, а для того, чтобы передать природу этих вещей.

*

Я знаю несколько секретов, которые хотела бы (суметь) передать. Одним из самых ценных моих наблюдений была испытанная на собственной шкуре относительность пригодности языка для описания действительности. Звучит сложно, но на самом деле это очень просто: несколько лет тому назад я наблюдала за своим ребенком, когда он учился говорить. Болек употреблял слова интуитивно, соединяя их в смыслы, о существовании которых я и не подозревала, конструировал предложения совершенно не так, как это «принято». Фразы, звучавшие как отдаленные мысленные связки, служили ему для описания впечатлений, как мне кажется, тесно связанных с синестетическими процессами, происходившими в его восприятии. Это усиливало, делало осязаемым то, как сильно способ нашего раскодирования мира зависит от уровня знаний, от способности к описанию и языковых ресурсов. Растишь такого мальчика: трех-, четырех-, шестилетнего, потом ему исполняется десять, и он считает, что все понимает в жизни. Слушаешь его и думаешь, что фиксация чего бы то ни было — это задача, упражнение, исследовательская проблема.

*

Благодаря Болеку я иногда пытаюсь возвращаться в прошлое, к моментам, когда звук был для меня цветом, а запах ощущался через прикосновение. Писать (для меня) — это возврат во времена, когда вкусовые рецепторы были у меня на щеках (да, у младенцев они находятся там). Это не просто вера, эти вещи не полностью высосаны из пальца — в науке заявлялось о путанице в детских синапсах, кто-то где-то пытался выяснить, как протекают мыслительные процессы у детей, и получалось именно такое. Я проникаю в эту магму через ее окружение, пытаясь искусственно вызвать в памяти часть этих впечатлений. Пытаюсь реконструировать это в себе.

*

Ни одна из приведенных выше мотиваций не отвечает прямо на вопрос, почему появился «Военный рапорт». Может быть потому, что в стихах о страхе я вспоминаю о чем-то, что старалась проработать умершая десять лет тому назад поэтесса из Кракова, которую я представляю. Это не значит, что я не отождествляю себя с этими текстами, однако у меня не получается до конца воссоздать тот процесс, который стоял за их появлением. Мог сыграть свою роль мой опыт чтения, а также просмотра фильмов, сосредоточенный вокруг репортажа, документалистики и научной литературы. Прочитанные стихи кружат голову, показывают, что «так тоже можно», но не ведут за руку. Так же и репортаж — он обычно вталкивает тебя в открытые двери сгоревших домов, сырые подвалы, улицы под обстрелом и приграничные леса. Но в результате его воздействия хочется кому-то о чем-то рассказать.

*

Когда я становлюсь собой, вдруг оказывается полезным код, усвоенный в прошлом ради чего-то совсем иного — для передачи конфиденциальной информации, эпатажа «классностью», искривления пространства-времени. И именно тогда этот инструмент погашает долги, в которые я влезаю, играя словами.

При копировании материалов необходимо указать следующее:
Источник: Яблонская А. Стихотворение есть // Читальный зал, polskayaliteratura.eu, 2022

Примечания

    Смотри также:

    Loading...