Трен XVII

Бога тронутый десницей,

Должен счастья я лишиться,

И душа уж еле-еле

Держится в усталом теле.

 

Солнце блещет, поднимаясь,

Солнце гаснет, опускаясь,

Но для сердца все — мученье,

Нет печали утоленья.

 

Горю нет конца и краю.

Все я слезы проливаю.

Должен лить их! Боже, Боже,

От Тебя кто скрыть их может?

 

Если мы не в волнах моря,

И войны не знаем горя,

Беды все ж идут за нами,

Хоть и разными путями.

 

Скромно жил я, и едва ли

Обо мне другие знали

И карать мой нрав невинный

Злобе не было причины.

 

Но десницы Бога властной

Мы бежали бы напрасно.

И удар был тем сильнее,

Чем я вел себя хитрее.

 

Разум мой, в иные годы

Прозревавший все невзгоды,

Ныне слеп, пути не знает...

Плохо разум выручает!

 

Он порой помочь мне хочет

Снять тоску, что сердце точит,

Но тоска способна разом

Перевесить всякий разум.

 

Смысла нет, с судьбою споря,

Горем не назвать нам горе,

Тот же, кто в беде смеется,

Лишь безумцем наречется.

 

Тот, кто слезы презирает,

Уваженье мне внушает,

Но всегда его старанья

Множат горе и терзанья.

 

Дух мятется мой, тоскуя,

Рад не рад, все слезы лью я.

И, к печали в довершенье,

Зрю себя я в униженье.

 

И лекарство то, о Боже,

Уж не лечит, а тревожит.

Кто здоровья мне желает,

Пусть другое предлагает.

 

Я ж смочу слезою вежды,

Так как нет уж мне надежды.

Разум мой давно в смятенье,

Лишь от неба жду спасенья.

Редакция благодарит Татьяну Всеволодовну Рождественскую и Милену Всеволодовну Рождественскую за любезное разрешение на публикацию перевода этого произведения.