Польская литература онлайн №5 / Предисловие к книге «Польская художественная культура в историческом и современном контексте»
Есть такие сферы художественных сближений и общностей, в которых удивительно велика роль традиций, чего-то создаваемого несколькими поколениями, передающими эстафету своим преемникам. Именно так строится комплекс исследований российских (советских) и польских историков искусства в отношении художественной культуры XIX — начала XXI века. Процесс этот запомнился широтой и оригинальностью мысли, выдвижением новых проблем и методологических ходов, что обозначало творческий прорыв ученых в индивидуальном и коллективном измерении. Свидетельством плодотворности такого содружества стали симпозиумы, конференции, книги, а ценность их со временем начинает осознаваться все больше. Видимо, существует взаимный призыв сопоставлять движение мысли, анализировать обновление и динамику творчества, взаимно сверять оценки принципиально важных тенденций и артистических образцов.
Речь идет о таком соприкосновении идей, чувств, эстетических разворотов, когда взаимное сопоставление обнажает национальное своеобразие, национальное мировидение. Кроме того, подобный параллелизм помогает в чем-то утвердиться, уточнить масштаб явлений, по-новому квалифицировать искусство того или иного мастера. Существенны и параллели сами по себе, и возникающие в связи с этим акценты, направленность выхода за пределы национальной культуры, неожиданные связи и повороты, которые часто получают значение раритетов. Многое из таких сопоставлений реально увеличивает потенциал художественного искательства, попадающего в орбиту исследователей.
Естественно, все это приводится в действие благодаря человеческой активности. Именно человеческий фактор определяет энергетику творческих встреч и сопутствующих им научных изданий, смелость индивидуальных заявлений и проектов. Личность исследователя, доверие к избранному им аналитическому подходу со стороны интеллектуального круга являются для польских искусствоведов, историков литературы, культурологов решающим моментом изучения материала, проистекающих из этого выводов и их превращения в текст. Для российских исследователей, включая советский период, более характерно стремление к объективности, разностороннему анализу явления, попытка наиболее состоявшихся ученых формулировать свою позицию с большим учетом выступлений других самостоятельных индивидуальностей.
1970-е годы в области изучения художественной культуры двух стран стали временем высокого притяжения, когда личный профессиональный выбор сочетался с полной энтузиазма работой двух коллективов — московского Государственного института искусствознания и варшавского Института истории искусств. У поляков в ту пору сложился определенный круг талантливых ученых разных поколений. Возглавлял эту плеяду незабвенный Юлиуш Стажинский — автор блестящей книги «Польский путь к самостоятельности в искусстве», нескольких исследований о польском искусстве наших дней, в том числе о выдающемся польском и европейском скульпторе ХХ века Ксаверии Дуниковском, бывшем в годы войны узником Освенцима.
Помню отеческое и взволнованное напутствие Стажинского перед моей поездкой по польским лагерным мемориалам. В середине 1970-х годов я работал над книгой о польской скульптуре. Памятники, воздвигнутые на месте бывших гитлеровских лагерей, должны были занять в ней отдельную главу. Зная, какие картины мне предстоит увидеть, Стажинский благословил меня на это полное драматизма усвоение истории и реакции на нее современного поколения художников.
Когда в 1977 году в издательстве «Наука» вышел под грифом двух институтов сборник «Художественные процессы в русском и польском искусстве XIX—XX веков», Стажинский написал для него статью «За синтетический и сравнительный взгляд на польское и русское искусство XIX — начала XX века». Это было настоящим провидением, как в методологии научного изучения искусства, так и понимании выдающейся роли художественных исканий на рубеже двух веков. Хотя Стажинский объяснялся тезисно, и ныне актуален его призыв использовать опыт анализа, накопленный в разных разделах художественной культуры, не слишком заботясь о сложившихся в то или иное время предпочтениях. Ориентируясь таким образом, исследователь избавляется от диктата привычно эксплуатируемых приемов, расширяет возможности гуманитарной мысли. Естественно, необходим такт и известная корректировка, чтобы не дойти до абсурда. И все-таки появляются доказательства, что такое гибкое сочетание приемов исследования обогащает восприятие искусства и его исторического движения.
В 1970-е годы актуальность подхода Стажинского возрастала еще и потому, что в нашем искусствознании шла жестокая борьба со сторонниками восприятия творческого рубежа XIX—XX веков как сумеречно-декадентского, чуждого подлинным традициям и сути русского искусства. Стоящие на противоположных позициях наши искусствоведы: Г. Поспелов, Г. Стернин, О. Швидковский и другие вместе с польскими учеными стремились высветить этот период как время уходящих вперед артистических исканий и поэтических открытий, сохраняющих свою ценность вне зависимости от последующих стилистических коллизий. С интересом были встречены сопоставления в статье Г. Стернина камерно-лирической линии в русской живописи 1900-х с фольклорно-романтическими исканиями и романтическим символизмом, имеющим связь с замыслами и открытиями первых десятилетий XX века.
Известную параллель этим научным поискам можно обнаружить в статье Владиславы Яворской «Проблемы символизма в живописи “Молодой Польши”». Большое впечатление произвел, в частности, ее анализ синтетизма искусства одного их самых оригинальных и загадочных мастеров польской рубежной живописи Яцека Мальчевского, неожиданно соединившего между собой искания, подсказанные мюнхенским натурализмом, с сохранившими во многом романтическое обличие откровениями о тайне жизни и трагизме смерти. «Мальчевский часто пользовался формой триптиха, что давало ему возможность дополнительного сопряжения элементов сюрреализма и намеков на перевоплощения, метемпсихоз, и его мы можем считать протагонистом сюрреализма в Польше», — пишет В. Яворская
Многое оказалось сосредоточено в статье одного из блестящих представителей молодого поколения польских ученых Веслава Ющака, умело соединившего актуальность полемического обострения в восприятии рубежного искусства с определением его исторического места в польской культуре XVIII — начала XX века. В отличие от «синтетистов», В. Ющак стремился доказательно и по возможности более точно разграничить между собой хронологически близкие направления. Вопреки многим другим искусствоведам в России и Польше, он считал символизм и экспрессионизм антагонистами. С другой стороны, он протестовал против отчуждения символизма от большого пласта позитивизма, заявленного в польской художественной культуре XIX века.
Польская Сецессия стала не только одной из ведущих тем польских исследователей. Как магнит притягивает она искусствоведов и любителей изобразительного искусства. Еще раз обращаюсь к личному опыту. В 2002 году я организовал и провел в Польском культурном центре в Москве при содействии его директора Марека Зелинского конференцию «Национальные и международные аспекты искусства польской Сецессии». Состоялись доклады польских ученых: зав. кафедры истории искусств Марии Попшенской «“Счастливое время”. Польская живопись около 1900 г.», А. Круль (Национальная галерея, Краков) «Заметки о польской скульптуре на рубеже XIX—XX веков», весьма компетентно выступили и другие польские искусствоведы. В докладах ученых из Москвы были расставлены свои акценты. Остро прозвучал доклад Н. Мироновой «Станислав Пшибышевский и Россия: европейский декадент или новатор?». Не освещался у нас ранее в должной мере и аспект, выдвинутый в докладе Л. Уразовой «Сакральное искусство Кракова в период модерна» (Матейко, Выспянский, Дуниковский). Из докладов, связанных с польской музыкой, привлекло внимание выступление И. Никольской «Двойной портрет (Карлович, Шимановский) в интерьере символизма». Более общий аспект был взят в докладе И. Светлова — «Польша, ХХ век, символизм».
Вот что написал об этом форуме Марек Зелинский (директор Польского культурного центра в Москве, советник посольства РП): «Конференция не только с научной точки зрения оказалась удачной и весьма познавательной, но и предоставила возможность для самого главного в научных исследованиях — для обмена мыслями, представления собственной позиции и своего мнения, при этом продемонстрировала со всей очевидностью аспект, объединяющий настоящую науку, — совпадение позиций, — что всегда характеризует людей, стремящихся к истине»
Не собираясь утомлять читателя перечислениями, замечу, однако, что каждое издание, каждая конференция открывали новое видение различных граней польской художественной культуры, в том числе в сравнении с русской или европейской. В итоге определилась и известная общность задач, произошла апробация новых приемов исследования, сложился открытый диалог по сложным проблемам жизни искусства, охватывающим крупные вехи в истории искусств или переходные периоды. Творческая увлеченность и взаимное уважение к художественной культуре двух стран стали импульсом для характеристики только рождающихся направлений и оригинально заявленных индивидуальностей.
Заметной акцией российско-польского научного сотрудничества в сфере культуры стал выход книги «Польская художественная культура в зеркале веков» (2007, изд-во «Материк», сост. и отв. ред. И. Светлов). И по объему, и по характеру художественного оформления, а главное — по своему гуманитарному радиусу, включающему и начало музыкальной культуры Польши, и своеобразие сарматского патриотизма, и его влияние на искусство, и отличия польского романтизма в свете идей и представлений о герое, и тему послевоенного возрождения Варшавы, и роль польской дворянской культуры в поэтическом логосе Пастернака — это был широкий новый исследовательский ход. Ведущую роль в создании поэтических монологов принадлежала российским и советским ученым, издавна связавшим себя с польской культурой. Запомнился сочувственный, но и охватывающий противоречия образ романтического героя, нарисованный Людмилой Софроновой, интеллектуальных мечтаний которой теперь нам очень не хватает. Обоснованными по фактуре творческих сопоставлений предстали параллели польской портретной живописи и испанского парадного портрета в исследовании Ларисы Тананаевой, на протяжении своей творческой биографии увлеченно откликавшейся на многие свершения польского искусства разных эпох. Артистично и убедительно выглядела статья известного специалиста по польской литературе, театру, изобразительному искусству Натэллы Башинджагян «Прототип и образ в творчестве Станислава Выспянского». В то же время немало интересного было в отдельных работах тех, кто сравнительно недавно обратился к польской теме. Живым ощущением польской романтической фантазии наполнена статья аспирантки Московского государственного академического художественного института им. В.И. Сурикова Яны Шклярской, стажировавшейся в Польше и сумевшей найти свое видение польских скульптурных памятников. Еще одной серьезной работой стала кандидатская диссертация аспирантки Государственного института искусствознания Ольги Турбаевской «Польская живопись конца XIX — начала XX века и европейский художественный контекст».
В статьях, представленных польскими авторами, вызвала дискуссионное отношение интерпретация известным польским ученым Яном Кравчиком исторических картин Яна Матейко. Несколько слов об издании, которое мы ныне предлагаем читателю, и для которого немало сделала Ивона Люба, собирая статьи варшавских ученых.
Государственный институт искусствознания осуществляет этот проект в тесном контакте с Институтом истории искусств Варшавского университета и Институтом литературы в Кракове. Появление новых имен сочетается в нашей нынешней палитре с оригинальными исканиями опытных исследователей. Сильное впечатление произвели статьи директора краковского Института литературы Юзефа Марии Рушара и Иоанны Адамовской, предметом исследования которых стала литературная интерпретация открытий выдающихся живописцев разных эпох. Что касается литературы, то появилась еще одна статья, по своему профилю долгое время отчужденная от академических публикаций. Таково оригинально и последовательно проведенное исследование Ирины Адельгейм из Института славяноведения Российской академии наук. «Служит ли форма выживанию? (Исследование аутопсихотерапевтических возможностей текста на материале польской прозы 1990—2010 гг.)».
Лукаш Жуховский из Варшавского университета в статье «“На другом берегу” — Ксаверий Дуниковский и Четвертое измерение» выразительно продолжил сложившуюся в польском искусствознании традицию глубоко личного и при этом интеллектуально-философского прочтения исканий художника Ксаверия Дуниковского. Пристальный интерес вызывает необычная по своему ракурсу и построению статья Марцина Лаховского «Искусство в польской автономии. Об институциональных сплетениях авангарда в Польше в 1960-е и 1970-е годы». В неожиданном ракурсе — как сопоставление реальности и ее живописной интерпретации — рассматривает творческую практику польских предвоенных пленэров Петр Циняк.
О работе российских ученых. Среди актуальных проблемных постановок, имеющих принципиальный исторический и теоретический смысл, возглавляющая наш коллективный труд статья широко известного российского полониста Александра Липатова «Историческая изменяемость российского восприятия польскоcти». Новый разворот гражданской традиции в польской поэзии дан в статье Натэллы Башинджагян «Правнуки Норвида». Наряду с искусствоведческими статьями для нас стало привычным публиковать материалы по польской и русской истории. На этот раз актуальным стало обращение к Средневековью. Сложное переплетение исторических ситуаций отражено в исследовании Виктории Мочаловой «Смутное время в России в польском восприятии (историография и иконография)». Новые акценты и сведения содержатся в ярко написанной статье Станислава Кувалдина из Института мировой экономики и международных отношений («Вайда и польская оппозиционная интеллигенция. Поворот 80-х»). Отсутствие исторического ригоризма позволило нам соединить в одной книге обращение к далеким и близким событиям.
Целью данного издания не было последовательное освещение всех наиболее значительных тенденций и исканий российских и польских ученых. Предпочтение отдано нами самостоятельно понятым и интересным художественным явлениям, новым сопоставлениям и фактам. Надеемся, что в итоге возникли идеи и решения, любопытные для всех, кто любит польскую художественную культуру.
Предисловие к книге: Польская художественная культура в историческом и современном контексте. М.: ИТДГК «Гнозис», 2021.
