Польская литература онлайн №7 / Адам Мицкевич, родоначальник польского романтизма, и продолжатели его дела
Друзья,
на этот раз мы вновь приглашаем вас в мир рифмованной поэзии. В Год польского романтизма мы продолжаем знакомить вас с богатейшим творческим наследием поэта, положившего начало этому течению, — Адама Мицкевича. В то же время мы хотим представить вам одного из немногих современных польских поэтов, который, вопреки господствующим тенденциям, пишет в духе классицизма и романтизма.
Для Польши Мицкевич — то же, что для России Пушкин. «Мы все исходим от него», — говорят польские литераторы, и в этом нет преувеличения. Но Мицкевич оказал огромное влияние и на русскую литературу. Об этом пишет замечательная московская переводчица и литературовед Ирина Адельгейм. Из ее эссе вы сможете узнать, что Рылеев, Вяземский и Баратынский читали Мицкевича в оригинале (под впечатлением от прочитанного Баратынский назвал его «богом»), а Аксаков специально ради этого выучил польский. И, несмотря на то, что в эпоху Николая I книги польского поэта были в России под запретом, в культурных кругах он был прекрасно известен. Более того, он «стал для образованной России символом независимости <...>, синонимом особого строя души, в котором бунтарство и жертвенность, близкие по силе своего напряжения едва ли не к экзальтации, соединялись с горьким лиризмом и особой тонкостью, точностью и даже трепетностью самой способности к переживанию».
Важным путем влияния Мицкевича, несомненно, были переводы его стихов. Как подчеркивает Адельгейм, на русский язык автора «Дзядов» переводили больше, чем на какой-либо другой. Чтобы вы смогли прикоснуться хотя бы к небольшой частице этого богатства, мы публикуем для вас два известнейших мицкевичевских стихотворения в переводах мастеров слова разных эпох — поистине продолжателей дела Мицкевича. У вас есть возможность сравнить (между собой и с оригиналом) целых пять вариантов перевода стихотворения «Разговор»: Николая Огарева, Николая Берга, Льва Мея, Афанасия Фета и Мемнона Петровского. В свою очередь, стихотворение «Сомнение» (или «Раздумье»), которое отлично подходит к недавнему Дню святого Валентина, вы прочтете в переводах Мемнона Петровского, Асара Эппеля и Анатолия Гелескула. Кстати говоря, оба стихотвореня были написаны в Одессе, где Мицкевич оказался вскоре после Пушкина — по тем же причинам, что русский поэт.
Один из любимейших русскими читателями поэтических циклов Мицкевича — «Крымские сонеты», изданные в Москве в 1826 году. Они тоже переводились многими, включая Лермонтова, Фета и Майкова. Но мы хотели бы предложить вам последние по времени создания и в то же время одни из лучших переводов, автор которых — знаменитый петербургский переводчик и мицкевичевед Святослав Свяцкий. Взгляните, к примеру, как он выразил пронзительную тоску Мицкевича по родной Литве, из которой поэт был изгнан, в сонете «Аккерманские степи»:
Вхожу я в паводок степного океана:
В траве бушующей, в цветах скользит возок.
Как меж коралловыми рифами, пролег
Мой путь меж огненными купами бурьяна.
Нет троп поблизости, нет вдалеке кургана.
Где ж путеводная звезда? Уж день поблек.
Сверкнуло… Что это? Зарделся ли восток?
Там Днестр блеснул. Зажгли маяк близ Аккермана.
Как тихо… Стойте же! Ведь это журавли!
Однако соколу их не найти в просторах.
Как тихо! Змейки ли зашелестели в норах,
Иль бьются бабочки меж стеблями в пыли?
Так тихо, что с Литвы сюда дойдет и шорох.
Жду… Едем, едем же! Никто не звал вдали.
В дополнение к нашим мицкевичевским материалам вы можете ознакомиться с посвященной польскому классику главой из книги Бориса Стахеева. Его классовый подход и рассуждения о том, как Мицкевич воздавал должное «народному коллективу», вызвают сегодня грустную улыбку, но серьезные знания этого автора несомненны.
И, конечно, мы с радостью предлагаем вашему вниманию Книгу вторую «Пана Тадеуша» в замечательном переводе все того же Святослава Свяцкого. Как писал Чеслав Милош, «огурцы и арбузы с огорода в Соплицово отвечают всем требованиям, чтобы возвести их в достоинство символов, то есть вещей, которые во всей полноте остаются собой и в то же время означают нечто иное». Об этом огороде вы прочитаете как раз в книге «Замок». Но не только о нем — на первый план в поэме выйдут спор из-за заглавного замка, трагическая родовая распря и продолжение романа Тадеуша с Телименой, а также охота, грибы, польский кофе и забавная история о нравах петербургских дворян и чиновников.
А что же с современным польским продолжателем дела Мицкевича? Вчера, 16 февраля, ему исполнилось 50 лет, и наша небольшая русская редакция живо обсуждала, можно ли считать его молодым поэтом. Бóльшая часть (которую у нас составляют его ровесники) склоняется к мнению, что можно. Этот молодой поэт — Войцех Венцель, решительно идущий против всех нынешних польских литературных тенденций. В то время как вся современная польская поэзия — это почти исключительно верлибры, Венцель пишет рифмованные стихи, обращаясь к традициям классицизма, а в последнее время и романтизма. Кроме того, он — поэт с ярко выраженным христианским мировоззрением, которое отражается и в его стихах. В 2020 году в Издательстве Baltrus вышла первая в России книга стихов Венцеля «Imago mundi», несколько стихотворений из которой в переводе Владимира Окуня мы с удовольствием вам представляем.
Об «Imago mundi» для вас пишут критик Ольга Балла и литературовед, автор предисловия и послесловия к книге Дорота Хек, которая, в частности, отмечает: «Трансцендентность, Абсолют, напоминание людям о Создателе — эти ценности эссеист обнаруживает не только в Библии, но и у величайших художников и писателей. Он особо подчеркивает духовное родство с Яном Вермеером, который, изобразив свой родной город Делфт миниатюрным в сравнении с огромными тучами, ввел в культуру метафизический пейзаж и вписал Делфт в универсальный, космический порядок. У Венцеля упоминается не только Вермеер, но и зимние пейзажи Алексея Саврасова, Исаака Левитана, Ивана Шишкина, Никифора Крылова и Константина Коровина (в связи с философской поэмой Михаила Лермонтова "Демон" и стихотворением "Рождество 1963" Иосифа Бродского)». Как видите, русских отсылок в творчестве Венцеля предостаточно, а это может стать своего рода мостом между ним и российским читателем.
Завершает наш номер продолжение воспоминаний Владимира Британишского, посвященных на этот раз поэту и переводчику Влодзимежу Слободнику, особо ценившему русскую поэзию.
А мы надеемся, что вы оцените наши усилия, и, главное, что предложенные нами тексты вызовут у вас интерес.
До новых встреч!
Редакция журнала «Польская литература онлайн»
