Освобождение. Акт второй (1)

Акт второй

 

ДРУГАЯ ДЕКОРАЦИЯ

Скрывают мысли эти маски,

не предавая их огласке,

по их словам не догадаться,

чьи это мысли. Может статься,

что эти мысли им чужие.

Конрада маски окружили,

решают по лицу его,

все ль он постиг иль ничего,

мечтает он или уверен,

как поступить теперь намерен,

и сознает ли, как силен,

какою тайной окружен,

не в дружбе ль с мраком ночи он?

Быть может, к людям он стремится?

В молчанье Конрад погружен,

в его молчанье мощь таится.

Чтоб мысль свою понять яснее,

упорно борется он с нею,

хоть маски гонятся за ним,

но Конрад глух, неуязвим.

Он заглянул в тайник души,

таящийся в ночной глуши.

Есть старые, как вечность, маски,

на них не глянешь без опаски,

они морщинисты, суровы,

влачат тяжелые оковы,

не разгадаешь, что таят,

непостижимые на взгляд.

Зигзаги рун, а не черты,

возникшие из пустоты.

 

Конрад. Вы, лизоблюды, обиваете пороги у чужеземцев и пресмыкаетесь перед исконными врагами! Вы готовы целовать руки вельможам и признавать в них ваших законных королей! Вы никогда не знали гордости, и похвалялись сытым брюхом, и грозили кулаками голодным и нищим. Льстецы и прихвостни! Вы подобострастно протягивали руки за подачкой, за золотом, которое добыто грабежом, забывая, что оно принадлежит вашей отчизне. Вам не дорога Польша, вы неспособны биться с ее врагами, вы им рабски подчиняетесь, но знайте, вам это даром не пройдет, мы сделаем вас нашими рабами и запряжем в нашу колесницу, как жалких псов. Вы сгинете навеки, и ваши имена канут в забвенье.

 

Он сбрасывает маску в бездну

и погружает в ночь глухую,

однако это бесполезно —

он видит пред собой другую.

 

Маска первая. Мне кажется, ты чувствуешь какой- то тайный гнет.

 

Конрад. Да, чувствую.

 

Маска первая. И одержим неистовым желаньем...

 

Конрад. Пожалуй.

 

Маска первая. Так, значит, это правда: тебя что-то гнетет, и ты к чему-то стремишься?

 

Конрад. Я и не скрываю этого.

 

Маска первая. Все понятно, ты жаждешь свободы.

 

Конрад. О нет! Я и так свободен.

 

Маска первая. ?

 

Конрад.

Ведь я дышу свободно,

не ощущая низкой лжи,

которая теснит дыханье,

я свежим воздухом дышу,

передо мною стелется дорога,

я вижу склоны отдаленных гор,

и мысль моя, что улетает к морю,

покорно возвращается ко мне.

 

Исчезла маска, как виденье,

другая выросла на сцене.

 

Конрад. Мною владеет только сознание собственной правоты. Я стремлюсь к справедливости, может быть, недостижимой, за которую люди всегда расплачивались кровью.

 

Маска вторая. Ты обольщаешься. Справедливых убеждений не бывает. И не ищи для них новых названий, потому что все они входят в старые словари.

 

Конрад. Понимаю.

 

Маска вторая. Нет, не понимаешь, но это не мешает мне продолжать. Скажи одно: ты демократ, социалист или еще кто-нибудь в том же роде?

 

Конрад. А разве ты аристократ?

 

Маска вторая. Нет, конечно.

 

Конрад. Отлично. Значит, ты не демократ и не социалист, не так ли?

 

Маска вторая. Так. Но что из этого следует?

 

Конрад. Почему же ко мне ты подходишь с такой узкой меркой?

 

Маска вторая. Потому что я выше этого.

 

Конрад. Ого!

 

Маска вторая. Мой разум не опускается до мелочей, и моя мысль парит на вершинах тебе недоступных.

 

Конрад. ?

 

Маска вторая. Я владею наукой и искусством созерцанья. Умею наблюдать жизнь и понимать ее.

 

Конрад. Я вижу, тебе доступны многие высоты, а что же говорят на твоем божественном Олимпе о Польше?

 

Маска вторая. ?

 

Конрад. Ты будишь во мне новые мысли, раньше мне и в голову не приходило дать пощечину Юпитеру.

 

Маска вторая. Ты говоришь, что я бужу, кого ж я разбудил?

 

Конрад. Ты разбудил того, кто заставляет думать о бедняках.

 

Маска вторая. ?

 

Конрад. Вы хотите жить и ради этой жизни готовы па любую подлость. Вы хотите жить и поэтому по уши погрязли в болоте, вас уже не отравляет ни тлетворный яд, ни плесень. Ядом и плесенью вы считаете свежее дыхание полей, лесов и лугов. Вы хотите жить, и плевать вам на всех, кто уличает вас в подлости.

 

Маска вторая. !

 

Конрад. Вы плюете на всех, кто вас уличает! Обманщики!

 

Уходит маска в мрак суровый

и место уступает новой.

 

Конрад. Мы друг друга ненавидим, и удивляться тут нечему.

 

Маска третья. Я знаю, ты полон ненависти.

 

Конрад. Я горжусь своей ненавистью.

 

Маска третья. ?

 

Конрад. Только ненависть победит.

 

Маска третья. ?

 

Конрад. Потому что ненависть сильнее любви.

 

Маска третья. ?

 

Конрад. Мы должны учиться ненавидеть.

 

Маска третья. Должны учиться?

 

Конрад. Да, должны.

 

Маска третья. Должны.

 

Конрад. Мы друг друга ненавидим, но это ведь не худшее из зол, скорее лучшее.

 

Маска третья. ?

 

Конрад. Во что бы превратилась жизнь, если бы любовь, а не ненависть правила миром.

 

Маска третья. Вот как!

 

Конрад. Да, так!

 

Маска третья. Но ведь мы проповедуем братскую любовь.

 

Конрад. Знаю.

 

Маска третья. И наш лозунг объединяет все бóльшие круги.

 

Конрад. Ваш лозунг лжив, и эта ложь уже навязла в зубах.

 

Маска третья. О!

 

Конрад. Братская любовь — досужий вымысел: ее нет и никогда не было.

 

Маска третья. ?

 

Конрад. Ты понимаешь, что я говорю не о любовных забавах.

 

Маска третья. Понятно.

 

Конрад. Хотелось бы мне точнее определить понятие ненависти.

 

Маска третья. Уж не считаешь ли ты ее оптимистической?

 

Конрад. Да, в ненависти есть и оптимизм.

 

Маска третья. Я вижу, тебе пригодилось мое определение.

 

Конрад. Твое определение вытекло из моей мысли.

 

Маска третья. Возможно.

 

Конрад. К тому же, о чем бы я ни думал, все зависит...

 

Маска третья. От кого зависит?

 

Конрад. Только от меня.

 

Тут маска покидает сцену,

спешит другая ей на смену.

 

Маска четвертая. Неправда. Я вижу и охватываю все шире круг видимых и слышимых вещей. Тускнеет все, что ранее пленяло меня игрою слов и очарованием красок. Искусство обречено. Побеждает жизнь.

 

Конрад. Нет. Искусство живет.

 

Маска четвертая. А жизнь?

 

Конрад. Жизнь для меня не существует.

 

Маска четвертая.?

 

Конрад. Она не существует и для других, так же, как не существует произведение искусства, лишенное высокого мастерства и вдохновения.

 

Маска четвертая. ?

 

Конрад. До этой логики дойти было нелегко, а постичь ее — еще труднее.

 

Маска четвертая. Еще бы!

 

Конрад. Не стоит в нее вдаваться.

 

Маска четвертая. ?

 

Конрад. Да и невозможно.

 

Маска четвертая. ?

 

Конрад. Искусство все двери распахивает настежь.

 

Маска четвертая. Кому? Артистам?

 

Конрад. Всем. Любой из нас артист, разница лишь в том, что один это знает, а другой нет.

 

Маска четвертая. Кто ж нас создал такими?

 

Конрад. Не все ли равно?

 

Маска четвертая. ?

 

Конрад. Что тебе до того, кто зажег в небе солнце и вдохнул ненависть в сердца людей, кто гасит и зажигает тысячи звезд, кто заставляет вертеться землю, кто сторожит наши души и лепит наши тела, кто может отнять у нас все, что дал.

 

Маска четвертая. Ты говоришь о Боге!

 

Конрад. Не поминай имя Бога всуе!

 

Маска четвертая. Что это, заповедь?

 

Конрад. Не поминай же всуе имя Польши!

 

Едва одна со сцены сходит,

другая разговор заводит.

 

Маска пятая. Не обязательно победить здесь, можно победить и там.

 

Конрад. Где же это?

 

Маска пятая. Можно победить там, где нас не сможет настичь даже вооруженная рука, где борются мечами, которые человек не в силах поднять, как бы он ни был искушен.

 

Конрад. Там!

 

Маска пятая. Да, там.

 

Конрад. Но где же это «там»?

 

Маска пятая. Там.

 

Конрад. Человек, мыслящий столь возвышенно, конечно, столп общества.

 

Маска пятая. ?

 

Конрад. Там...

 

Маска пятая. Я не знаю своего смертного часа, и никто другой мне его не укажет. Это тайна.

 

Конрад. Ты не знаешь не только часа своей кончины, но и час твоего зачатья для тебя тайна.

 

Маска пятая. Поскольку каждое рождение является тайной, тайна и рождение души.

 

Конрад. А для раскрытия тайны есть только один путь.

 

Маска пятая. Какой, по-твоему?

 

Конрад. Молчание. Я жалею даже о том, что ты способен мыслить.

 

Маска пятая. Да, мысль мою тебе не удастся упрятать под замок.

 

Конрад. Однако с чужими мыслями ты так и поступаешь.

 

Маска пятая. Конечно, если эти мысли вздорные.

 

Конрад. Прекрасно, но это узурпация. Кто дал тебе право судить?

 

Маска пятая. В Польше каждый делает что хочет.

 

Конрад. Особенно когда тебя это устраивает.

 

Маска пятая. А, значит, ты признаешь мою власть?

 

Конрад. Конечно, нет. Это только литературная власть — цензура чужой мысли, свойственная журналистам.

 

Маска пятая. Но я не журналист.

 

Конрад. Однако твой талант такого же покроя.

 

Маска пятая. !

 

Конрад. Не творческий талант.

 

Маска пятая. ?

 

Конрад. А творческий похож на лес, опутанный лианами, в таком лесу легко заблудиться. Творческий талант подобен очерету, теряющемуся в густых тростниках. Там ночью, распространяя душный аромат, мерцают белые лилии и колеблются ирисы.

 

Маска пятая. Какая красота.

 

Конрад. Там вечерами лягушки мечут икру и далеко разносится их пение.

 

Маска пятая. Я это знаю.

 

Конрад. Все это совершается вне нас и независимо от нас, ведь красота существует сама по себе, ей безразлично, любуются ею или нет.

 

Маска пятая. Ты так думаешь?

 

Конрад. И говорят о ней только от нечего делать.

 

Маска пятая. Какой вывод ты делаешь из этого?

 

Конрад. Не стоит заниматься творчеством.

 

Маска пятая. О!

 

Конрад. Лучше думать о Польше и о славянстве. Создавать образ Польши из туманной мглы, зеленых лугов и золотистой робкой радуги.

Соткать из мглы туманной Польшу,

из радуги пугливой, золотой,

из тихой прелести полупечальной,

из рук, заломленных над головой,

глубоких взглядов...

Да, именно такую.

 

Маска пятая. Я еще не задумывался серьезно об этом.

 

Конрад. Мы умеем только мечтать.

 

Маска пятая. Мечты — это всё!

 

Конрад. О нет! Мечты — это ничто.

 

Тут маска в сумерках пропала,

и новая пред ним предстала.

 

Маска шестая. Народ пойдет за тобою повсюду, куда бы ты его ни повел, по вспаханному полю или по горным склонам, пойдет за тобою и в тесные ущелья, и в скалистые пустыни.

 

Конрад. Знаю.

 

Маска шестая. Быть может, ты поведешь народ к святыням?

 

Конрад. Ну конечно же, к святыням.

 

Маска шестая. Я вижу, ты начинаешь мыслить.

 

Конрад. Народ пойдет туда, куда я его поведу, и будет бороться моим словом, которое станет его собственным.

 

Маска шестая. Кого же ты поведешь: толпу или общину?

 

Конрад. Христово воинство.

 

Маска шестая. Куда ж ты его поведешь?

 

Конрад. К святыне. Мы поднимемся по высокой лестнице и станем у колонн. Над нами будут голубые своды, расцвеченные серебром созвездий.

 

Маска шестая. Ты говоришь о костеле живых?

 

Конрад. Нет, о костеле мертвых.

 

Маска шестая. ?

 

Конрад. Кто войдет туда вместе с нами, того уже не коснется земная грязь. Он очистится от всех земных страстей и отрешится от земных печалей. Он станет нашим братом.

 

Маска шестая. !!

 

Конрад. В день великого праздника, который станет народным праздником, я открою двери подземелий, и мы сойдем в обширные подвалы, где в окованных золотом гробах покоится прах великих.

 

Маска шестая. Гробницы королей!

 

Конрад. Да. В этот великий праздник мы посетим гробницы королей.

 

Маска шестая. ?

 

Конрад. Когда же наши души созреют, точно летние колосья или плоды, взращенные в саду...

 

Маска шестая. !!!

 

Конрад. Тогда над нами сомкнутся своды подземелий.

 

Маска шестая. Вы все умрете!

 

Конрад. Нет! Мы освободимся.

 

Ушла, и с миною притворной

другая подошла проворно.

 

Маска седьмая. Сперва давай решим: какая мысль тебе принадлежит, какая — мне.

 

Конрад. Важней установить сначала, какую мысль я могу назвать своей, а уже после поговорим о твоей.

 

Маска седьмая. Ход и развитие мысли — вот что главное!

 

Конрад. Главную роль в этом ты приписываешь себе.

 

Маска седьмая. Нет, только нашей теме.

 

Конрад. А я считаю, что вопросы эти возникали и до нас, решались и без нас. И в том, что мы теперь корпим над ними...

 

Маска седьмая. Что в том?

 

Конрад. Нет никакой заслуги.

 

Маска седьмая. И в том, что ты корпишь, заслуги нет?

 

Конрад. Конечно.

 

Маска седьмая. Какие ж выводы из этого?

 

Конрад. Такие, что есть в создании искусства тайна, которую возможно и предвидеть, и открыть. Но к этому ведет...

 

Маска седьмая. ?

 

Конрад. Все то же искусство. Ведь из всего хаотического мышления останется одно искусство, как нечто вечное, а все иное...

 

Маска седьмая. А все иное?

 

Конрад. Пропадет. В искусстве есть зародыши бессмертья, оно одно порождает традиции. Из всего хаоса отвлеченных идей останется только искусство, как вечная основа.

 

Маска седьмая. Что проповедует искусство?

 

Конрад. Вот именно! Что проповедует оно? Конечно, Смерть, потому что ничего нет возвышеннее смерти. Ее величие признает каждая религия и каждая эпоха. Смерть придает величие всему, к чему ни прикоснется.

 

Маска седьмая. Кто ж добивается величия?

 

Конрад. Польша и ее сыны-поляки.

 

Маска седьмая. Чего ж они хотят?

 

Конрад. Они хотят достичь недостижимого.

 

Маска седьмая. Не миссии ли?

 

Конрад. Да, миссии.

 

Маска седьмая. Апостольство, которое возносит и придает силы?

 

Конрад. И окрыляет нас, и устраняет тернии с дороги.

 

Маска седьмая. Ах, так...

 

Конрад.

Прекрасна и убийственна она,

она и пропасть, и вершина,

и Смерти, и Бессмертия начало;

Смерть всех живых.

 

Маска седьмая. Ну а искусство что же?

 

Конрад. Искусство и есть миссия!

 

Маска седьмая. Однако искусство лишь для избранных, я его понимаю только так и не могу понимать иначе.

 

Конрад. О нет, ты ошибаешься, хоть ты и прав.

 

Маска седьмая. ??

 

Конрад. Все дело в том...

 

Маска седьмая. В чем?

 

Конрад. Когда и где, и в который час оборвется основа мысли — тоненькая нить.

 

Маска седьмая. Какая нить?

 

Конрад. Нить Ариадны.

 

Маска седьмая. Та, что в Лабиринт уводит?

 

Конрад. Та, за которую держась и постепенно распутывая клубок, проникаешь в тайники Лабиринта, пройдешь по скрытой, дворцовой улице, взойдешь на башни и спустишься в подземелье опасною дорогой.

 

Маска седьмая. Но что ты называешь Лабиринтом?

 

Конрад. Вавель.

 

Маска седьмая. Кто ж Ариадна?

 

Конрад. Гордость.

 

Маска седьмая. А клубок?

 

Конрад. Любовь к тому, что существует...

 

Маска седьмая. Там?

 

Конрад. Нет, во мне самом!

 

Маска седьмая. О!

 

Конрад. К тому, что мною движет и меня ведет...

 

Маска седьмая. ?

 

Конрад. Ненависть к тому, что — там...

 

Пропала маска, и другая

спешит, Конрада настигая.