Граф Мауриций Август Бенёвский (ок. 1746 – 1786)
Источник сведений о графе М.А. Бенёвском, чье происхождение связано с Венгрией и Словакией, международном авантюристе, воине, искателе приключений, — его обширные дневники, охватывающие период 1770—1776 годов. Они были написаны в 1780—1784 гг. на французском языке, однако впервые увидели свет на английском, в двухтомном лондонском издании 1790 года. («Memoirs and travels of mauritius Augustus Count de Benyowski, Magnate of the Kingdoms of Hungary and Poland, one the Chiefs of the Сonfederation of Poland,consisting of his military operations in Poland, his exile into Kamchatka, his еscape and voyage from that peninsula through the Northern Pacific Ocean, Тouching at Japan and Formoza, to canton in China, with an account of the French settlement he was appointed to form upon the island of Madagascar written by himself»). Оригинал рукописи, переданный ее автором Бенджамину Фрнаклину, хранится в Британском музее.
В течение двух десятилетий, прошедших со времени написания, были сделаны многочисленные (всего 18 изданий) переводы этих воспоминаний на европейские языки — немецкий, голландский, шведский, французский (с английского перевода), польский (выполненный Людвиком Бернатовичем — «Historia podróży i osobliwszych zdarzeń sławnegoMaurycego Augusta hrabi Beniowskiego, szlachcica polskiego i węgierskiego». Warszawa, 1797, 1802, 1806. 4 t.; новейшее польское издание дневников — M.A. Beniowski. Pamiętniki. Warszawa, 1995). Автор «Дневников» зачастую приукрашивал как событийную ткань повествования, так и собственную роль в описываемых исторических событиях, что побуждает воспринимать этот текст скорее как продукт личного мифотворчества. Например, Бенёвский переносит дату своего рождения на более ранний срок (1741), чтобы сделать более правдоподобным свое участие в Семилетней войне (1756 — 1763).
Венгерский граф Бенёвский был достаточно образован, владел многими языками, обладал сведениями из области истории, географии, военного дела, увлекался алхимией, стремясь открыть способ создания золота и эликсира молодости, шахматной игрой (указание на это — в сохранившемся термине «мат Бенёвского»).
Один из эпизодов бурной жизни графа непосредственно связан с Польшей (см.: Maurycy Beniowski. Pamiętniki. Fragment Konfederacki. Opr. L. Kukulski, St. Makowski. Warszawa, 1967) и лег в основу (весьма условного) сюжета поэмы Словацкого, совершенно свободно обращавшегося как с историческими реалиями, так и с преисполненными авторской фантазией «Дневниками» своего героя. Если исторический Бенёвский был прежде всего авантюристом, искателем приключений, а в «Дневниках» представлен как победоносный герой и благородный рыцарь, то заглавный персонаж поэмы Словацкого — довольно заурядный польский шляхтич, волею судьбы и случая ввергнутый в круговорот драматических событий.
Бенёвский прибывает в Польшу в 1767 г. и оказывается одним из участников вооруженного объединения — конфедерации (1768—1772) польской шляхты под предводительством польских магнатов Красинских, М. Паца, И. Потоцкого, Ю. Сапеги, названной Барской по имени украинского города Бар, где она была создана. Барская конфедерация была направлена против польского короля Станислава Августа Понятовского и попыток проведения государственных реформ, уравнения в правах католического и некатолического дворянства (диссидентов) Речи Посполитой, против фактического российского господства (подробнее см. в: Konopczyński W. Konfederacja barska. Warszawa, 1991; Носов Б.В. Русская политика в диссидентском вопросе в Польше 1762—1766 гг. // Польша и Европа в XVIII в. Москва, 1999. С. 20 – 101).
Значительная часть барских конфедератов была разбита у Ланцкороны русскими войсками под предводительством А.В. Суворова 21 мая 1771 г., хотя отдельные очаги сопротивления (например, в Ченстохове — до 18 августа 1772 г.) еще сохранялись.
Судя по «Дневникам» Бенёвского, он превосходил своим военным искусством польских предводителей конфедерации, одерживал — в отличие от них — блистательные победы над русскими войсками под командованием Апраксина и Игнатьева, героически уничтожая противника и покровительствуя мирному населению. И лишь будучи трижды ранен, находясь при смерти, он попадает в русский плен.
С этого момента начинается новый, связанный с Россией эпизод его жизни, который может представлять особый интерес для российского читателя. В пяти опубликованных песнях поэмы Словацкого эти и последующие события жизни героя не находят отражения, хотя поэт и обещает перейти к ним в дальнейшем повествовании.
Перипетии судьбы Бенёвского представлены в свете документов его «дела», хранящегося в Российском Государственном Архиве Древних Актов (РГАДА, ф. Гос. архив, VI разряд, д. 409), в «Истории России» С.М. Соловьева. Предшествующие российскому эпизоду обстоятельства освещены лаконично: сообщается, что историческое лицо «Мориц Аладаре де-Бенев (как он сам подписывался)» — венгерский барон, принужденный «бежать из отечества за самоуправство с братьями» и служивший в польской конфедерации. «В 1768 году он был взят в плен русскими и отпущен на честное слово, что не будет служить против наших войск. Бенёвский не сдержал слова и в 1769 году был вторично захвачен в плен и отправлен в Казань» вместе с Винблодом — шведом, также служившим в конфедерации, оттуда бежел через Москву и Петербург «в надежде уехать морем за границу», но был задержан и в ноябре 1769 г. сослан на Камчатку, где должен был кормиться своим трудом. В июле 1770 г. ссыльные конфедераты были отправлены в «камчатский Большерецкий острог, где было не более 35 домов, гарнизон состоял из 70 казаков и находился в управлении капитана Григория Нилова, нерадивого и пьяного». Ссыльные склонили на свою сторону многих — среди них «священнического сына Устюжникова (которого Бенёвский обучал вместе с сыном капитана Нилова), казака Рюмина, нескольких матросов и камчадалов», внушая им, что «Бенёвский и привезенные с ним арестанты страдают за В. Кн. Павла Петровича. Бенёвский показывал зеленый бархатный конверт будто бы за печатью В. Князя с письмом к императору римскому о желании вступить в брак с его дочерью. Весною 1771 года ссыльные произвели восстание, ночью убили Нилова, овладели казною, двумя пушками и всеми военными припасами, захватили Большерецк и привели жителей к присяге императору Павлу. 30 апреля шайка отправилась вниз до гавани Чекавинской, тут ограбила магазин с провиантом, захватила казенный галиот св. Петра, приготовила его к походу, водрузила на нем знамя императора и назвалась «Собранною компаниею для имени Его И. Величества Павла Петровича», составила объявление Сенату, что Павел Петрович незаконно лишен престола, что польская разорительная война (с барскими конфедератами — В.М.) ведется единственно для пользы Понятовского, что промыслы вином и солью отданы на откуп немногим, что от монастырей отобраны дерани на воспитание незаконнорожденных, тогда как законные дети остаются без призрения, что у созванных для сочинения законов депутатов отнята возможность рассуждать стеснительным наказом, что дани налагаются на народ необычайные и требуют оброк с увечных и малых равно со здоровыми, что за неправосудие штрафуются судьи только деньгами, тогда как за правильный суд, если только что-либо возьмут с тяжущихся, исключаются из рода человеческого, что добыванием золота и серебра пользуются одни царские любимцы, народ коснеет в невежестве и страждет, и никто за истинные заслуги не награждается. Желая пособить советом тридцати трем промышленникам, несправедливо осужденным работать без платы своему компанейщику Холодилову, они тем навлекли на себя негодование капитана Нилова, который велел взять их под караул, и сие-то заставило их вместе с угнетенными объявить себя в службе законного государя, что они и привели в действие, арестовав Нилова (которого от страха и пьянства разбил паралич) и на его место избрав Бенёвского».
Таким образом, попавшие в русский плен конфедераты, среди которых был и Бенёвский, перевезенные через Калугу — Казань — Астрахань — Тобольск (только здесь, согласно источникам, находилось 4000 поляков) — Иркутск на Камчатку, после нескольких лет заключения в крепости организовали восстание, так называемый Камчатский бунт, перебив гарнизон во главе с губернатором и избрав комендантом крепости Бенёвского, и выдвинули целый ряд требований как экономического, так и политического характера. Попытки дворцового переворота в пользу опального наследника — «русского Дон Кихота», «русского Гамлета» — в эпоху правления Екатерины II предпринимались и ранее, и примечательно, что в их ряду оказывается предшествовавший восстанию Пугачева бунт под предводительством Бенёвского.
Примечательной представляется и историческая интуиция обоих предводителей упомянутых восстаний — воцарившись, «засидевшийся в наследниках» «романтический наш император» Павел амнистировал тех, кто выступал против его великой матери,— среди них и участников пугачевского бунта, и Костюшко.
С.М. Соловьев прослеживает и дальнейшую судьбу Бенёвского — морское столкновение их корабля с японцами, с жителями острова Формозы, доброжелательный прием в Китае и прибытие в португальскую колонию Макао. «Здесь Бенёвский, говоря по-латыни, один только умел объясняться с губернатором, жил у него в доме, продал ему галиот как свою собственность, объявил, что его отечество — Венгрия, куда и должен возвратиться, всем русским велел называться венгерцами, запретил им молиться перед образами, рассорился с Винблодом и Степановым, оклеветал всех русских в намерении произвести бунт и завладеть городом. Вся шайка была взята под стражу, рассажена по тюрьмам и таким образом принуждена была смириться, кроме Степанова, который объявил, что скорее останется в тюрьме, нежели даст подписку в покорности Бенёвскому и в подданстве римскому императору». 15 человек русских пало жертвою климата Макао. Для отвоза в Европу остальных Бенёвский нанял два французских фрегата и отправился на них в январе 1772 года. Наконец путешественники достигли берегов Франции, высадились в Порт-Луи. Бенёвский уехал в Париж с проектом завоевания острова Формозы; но вместо Формозы французское правительство указало ему Мадагаскар. Между тем русские пришли пешком из Порт-Луи в Париж и обратились к русскому резиденту Хотинскому с просьбою исходатайствовать им прощение у государыни, которое было позже получено (цит. по: Соловьев С.М. История России. М., 1966. Кн. XV. Т. 29. С. 154—156).
