Лилля Венеда. Действие первое
Сцена 1-я
Поле над Гоплом. — Лех, Гвинона, Сыгонь, Гриф входят вооруженные.
Лех
На поле битвы разложить огни
И привести сюда военнопленных.
(Входит Дервид с золотою арфой в руках, а также Лелюм и Полелюм в цепях).
Сыгонь
Не вырвали из рук златую арфу;
Король Венедов, с ним его два сына.
Лех (к Дервиду)
Как, старче, мыслишь о закатных людях?
Вчера ты был владыкой той краины,
А ныне не твоя и голова,
Которая вчера владела ими.
Одежды на себе теперь порви
И выкупа́й себя слезы алмазом.
Мой молот раздробит твой сивый лоб.
(К Лелюму и Полелюму).
Вы что ж цепями лаете, как псы?
Покорности, медведи, научитесь!
Где мой палач? Тот человек мне плюнул
В глаза. Ему я низок, ростом мал,
А меч мой, знаю, он не стронет с места.
Гвинона, глянь-ка, рослые они.
А я комар: кровь из него испил я;
Его в руке я выжал, как лимон.
Узнает Чех, так прямо не поверит.
Пошлю ему в подарок старика
И этих королевичей двух юных,
Пусть из обоих сделает псарей.
Гвинона
Хочу услышать голос их. Скажи им,
Чтоб говорили.
Лех
Это псы, и легче
Заставить лаять их.
Гвинона
А эта арфа,
Должно быть, зачарована.
Лех
Клянусь,
Ты угадала, львица, это правда,
Должно быть, зачарована та арфа!
Старик, ты так заботишься о ней,
Что в ней, должно быть, спрятался сам дьявол?
Клянусь, то безъязыкий бормотун!
Мы словно воробьи пред ним на нитке,
Как воробьи пред ними, а они,
Как на кубарь, глядят все свысока.
Гриф, проводи-ка их до Римской башни,
Поголодают — голос свой найдут.
(Дервид, Лелюм, Полелюм уходят под стражей).
Гвинона, то народ глухонемых,
Глухонемой король их. На коней,
Гей, на коней, и устремимся в битву,
На трупах королевство оснуем!
(Уходят все).
Сцена 2-я
Келья отшельника, по форме подобная внутренности гигантского черепа. В глубине образ Пресвятой Девы на золотом фоне. — Святой Гвальберт и Сляз.
Святой Гвальберт
Ты, сударь Сляз, глаза мне загрязнил,
Я на сосну, по твоему совету,
Взобрался и себе глаза испортил
Тем зрелищем кровавым. Это — дьявол,
Его дела. Я прибыл обращать,
А прибыли какие-то здесь люди,
Чтоб истреблять; быстрее истребили,
Чем мог я обратить; за это нужно
Нас до крови обоих бичевать,
Меня — как господина, и тебя —
Как Божьих слуг.
Сляз
Et fit voluntas tua
Да будет воля твоя (лат.). [1].
Святой Гвальберт
Да, да, и да свершится воля Бога,
Его, что в небе. А, однако, жалко,
Что истреблен народ тот, ибо он
Народ был добрый, хоть нехристианский.
Сляз
Так что ж, все в ад пошли они, владыко?
Святой Гвальберт
Земля перед крестом покрылась кровью,
Из крови пламень вырвется крестом.
Смерть рвет тела, но — вечность приближает.
Искуплены народы скоро будут;
Ты видел, Сляз, червонные кометы,
Хвостатые, что ворожат измену,
Кометы, что, как встрепанные ведьмы,
Гнались за мной до Иерусалима,
Грозя бичом, крестом или колом.
Что ж сделали? Когда мне будет нужно,
Сотру я пальцем с неба эти звезды
Ужасные. Бог своему слуге
За долгий век трудов даст час чудес
Разительных. Так что ж мне тот властитель,
Что лист кровавит, новый фараон?
С ним в бой вступлю и посохом огнистым
Коснусь его — и будет сломан он;
Затем одной слезой своей горящей
Жизнь вечную куплю я для него.
Сляз
Откуда те лучи, спрошу, владыка,
Что носишь ты на голове своей?
Святой Гвальберт
Из внутреннего знанья, из меня,
Из ангела еще, который тайно
Внутри пылает тела моего.
Сляз
Я думал, те лучистые круги
Все из волос?
Святой Гвальберт
Не из души тогда?
Сляз
А кот когда надуется, так тоже
Вся искрится пушистая спина.
Святой Гвальберт
Глупцы, как ты, себя лишь отравляют
Сравненьем в мирозданье двух природ.
Слязь
Владыка, вера есть в моем сомненье.
Святой Гвальберт
Сомнение от дьявола.
Сляз
Так, значит,
Меня он ищет?
Святой Гвальберт
Посмотри-ка, Сляз,
Стучит там кто-то.
(Сляз отворяет, входит Лилля Венеда).
Лилля Венеда
Именем Марии.
Святой Гвальберт
Смотрите-ка, да это королевна,
Которую я только что крестил.
Чего ж ты так заплакана, печальна?
Скажи, чего дрожишь ты, дочь моя?
Лилля Венеда
Пришла к тебе, мой отче, с горьким плачем,
И мой отец, и братья взяты в плен;
И я хочу спасти их из неволи,
Но в сердце боль — и никаких советов.
Весь мир передо мною смутно-бледен,
И за слезами солнца не видать.
Лишь ты советник мне и мой защитник.
В неволе несчастливый мой отец,
В оковах братья.
Святой Гвальберт
Что ж тебе скажу я?
Лилля Венеда
Себя в последней вижу я недоле.
Скажи, тот Лех, имеет ли он власть
Чтоб моего отца убить?
Святой Гвальберт
Суров он.
Лилля Венеда
Ответь мне, что ж в твоих Богах великих,
Коли они помочь не могут мне?
Святой Гвальберт
Кощунствуешь, девичка, Бог един есть.
Лилля Венеда
О, знаю, знаю я. Меня учил ты
Так долго. Я науки не забыла.
Но научи, как мне спасти отца.
Святой Гвальберт
Готова ль ты к обету чистоты?
Лилля Венеда
Мой отче, если тем отца избавишь,
Как мартовский я буду снег чиста,
Как ландыши среди болота, или ж
Как те цветки, что в снеге восстают
И погибают, не увидев грязи.
Достаточно, коль старец седовласый
Благословит меня, облив слезами.
Святой Гвальберт
Произнеси обет вот здесь, где образ,
Где Матерь Бога, на кресте за нас
Распятого. Свое девичье сердце
Ей в жертву принеси.
Лилля Венеда
Как говорить мне?
Отдай отца мне, о, небес Царица!
А я саму себя отдам тебе,
Как белую, без пятнышка, голубку,
И больше ничего не пожелаю,
И уж ничто меня не загрязнит.
Святой Гвальберт
Она теперь, девичка, будет с нами.
Сляз, дай мне посох. Где теперь — ты знаешь? —
Стан Леха?
Лилля Венеда
В Римской башне он сейчас.
Святой Гвальберт
Для старого недалека дорога.
(Святой Гвальберт и Лилля Венеда выходят).
Сляз (один).
Велит мне дьявол быть у человека,
Который морит голодом меня,
Кореньями меня сухими кормит.
Я исхудал, как щепка... Человек
Однажды в мир родится, не забудь же
Об этом, сударь Сляз, родился ты...
И раз один он в мире умирает,
Так не забудь же, сударь Сляз, об этом,
Раз умираешь, раз родишься ты.
Итак, уж если ты здесь уродился,
Себе найди барыш в том, сударь Сляз.
Итак — за пояс ноги и гулять!
В широкий мир. А чистоту — в обет...
А для чего? Отец твой, что ль, в неволе,
Пан Сляз? А вдруг какая королевна
Да влюбится в тебя, а между тем
Ты в чистоте, как по уши в болоте?
Хотел бы что иное я найти,
Ненужное, и это перед Богом
Обетно принести, чтобы вначале
Немножко благосклонности иметь.
Вот, например, в обет я принесу
Привязанность свою до господина...
И сразу в сердце легче... Эту келью
Пусть дьяволы возьмут, уж не нужна мне,
Пускай сгорит.
(подкладывает огонь под стены и выходит из загорающейся кельи).
Сцена 3-я
Зала в Римской башне. — Входят Лех и Гвинона.
Лех
Что ж с этими железными людьми
Мне делать? Подчиняться не желают.
Что с ними делать, расскажи, Гвинона?
Гвинона
Совет мой, сбыть их вовсе с рук своих.
Как? умертвить?
Гвинона
Опять, супруг, ты вздрогнул,
Боишься завершенности в делах.
Два раза через этот нрав твой женский
Ты потерял края, уже почти
Захваченные доблестным набегом;
Воителей осталась только горстка.
Всегда ты веришь в счастье и удачу,
И в эту распаленность жгучей крови,
Которою в опасность ввергнут ты.
А в голову тебе и не приходит,
Что я детей имею, и они
Пойдут с сумой и вынуждены будут
Продать за грош отцовский меч, коль мы
На троне их не утвердим при жизни.
Лех
Все это правда.
Гвинона
Ты взгляни хотя бы
На брата Чеха: и ему позволил
Ввести себя в обман, и он, как все,
С тобою обошелся, как с ребенком:
Забрал края, которые вы двое
Завоевали, а тебя послал
К полночным льдам. Ну, что ж, кубарик мой
Из стали раскаленной, каждый может
Тобою помыкать, обжегши пальцы,
Но все ж довольный, потому что если
Закрутишься, так крутишься уж долго.
Лех
Обманут я бываю, это вижу.
Гвинона
Со стороны смотреть, еще яснее
Все это видишь.
Лех
Что ж ты замышляешь
Со стариком Дервидом сделать?
Гвинона
Что?
Доверься мне, а сам иди спокойно
Охотиться; в бою и с соколами
Ты много лучше: если ж нужно делать
Решительное что, томишься ты,
Колеблешься. Нрав львиный у тебя.
Иль спать... иль кровь дымящуюся пить.
Лех
Я знаю это за собой.
Гвинона
Так что же,
Мой тигр! Дай на ответственность мою
Тех пленников... коль что дурное будет,
Ты хорошенько выбранишь меня.
(Лех делает знак, что дает согласие, и выходит).
Гриф, приведи ко мне сюда Дервида.
(Дервид входит, как узник, с арфой в руке).
Из рук его не вырвали еще
Той арфы. Старца все боитесь вы.
(Подступает к Дервиду и хочет вырвать у него арфу. Дервид поднимает вверх арфу, как бы хотел ее ударить).
Дервид
Прочь!
Гвинона
Видите? Хотел меня ударить.
Не убивайте. Я поговорю с ним.
Скажи, меня научишь волшебствам?
Я слышала, что в этой арфе духа
Имеешь ты, которому доступно
В грядущее смотреть. Что, это правда?
Дервид
Имею в этой арфе духа я,
Которому то, что в грядущем, видно.
Гвинона
Пусть выйдет он, хочу его увидеть.
Дервид
Пока живу я, дух тот будет в арфе.
Гвинона
А как умрешь?
Дервид
На небо улетит.
Гвинона
Могу сегодня жизнь твою покончить,
Хочу того я духа увидать.
Пить принести ему — пусть оживится.
(К Дервиду).
Ты вызовешь из арфы духа мне,
Иначе же, клянуся я Гекатой
И теми престарелыми тремя,
Которые в аду ножом кровавым
Нить обрезают жизни человеков,
Погибнешь.
Дервид
Никогда, о, никогда,
Колдунья ада, не услышишь песни
Невольника, и никогда рука,
Что от цепей тяжелых посинела,
Струн не коснется. Никогда не будет
Слез на глазах моих, пока те слезы
Могли бы на устах кровавых ваших
Сердечный вызвать смех. Из короля-
Невольника вам никогда не сделать
Раба-певца. Та песнь, что торопила
К кровавым битвам рыцарей-бойцов,
И в их мечи бессмертность душ влагала,
И бешенством любви к родному краю
Мечам давала зуб, чтоб грызть вам кости
И ваши раны ядом отравлять, —
Та песнь не загремит в неволе тусклой.
Вы можете ту арфу взять и бросить
В огонь, и руки ваши греть на ней,
И ваши трупьи лица разрумянить;
Сжечь можете ее, но не дано вам
Ту арфу изнасиловать. Попробуй
И пальцы положи на эти струны,
Сумеют ли они что больше вызвать,
Как звук, который рассмешит людей?
И мыслишь ты, что если ты положишь
На сердце мне свои кривые когти,
Я этим пальцам, дергающим жилы,
Поддамся и из стона песнь создам!
О, злая ведьма, я, который видел
Еще сегодня мой народ, лежащий
На поле битвы, как один лежал бы
Убитый воин, нет, как труп один,
Я, думаешь, таким ужасным видом
Совсем сражен и вовсе стал покорным?
Попробуй, что ты выжмешь из меня, —
Лишь кровь мою, что будет обвиненьем
Тебе перед народами моими...
Нет! у меня народа больше нет...
Но после убиенного народа
Какая-то не умирает сила,
Перед которой ты должна бледнеть
И щеки помертвелые твои
Должна все новой, новой кровью красить.
Возьми же кровь мою в свои прикрасы,
О, черная, и щеки каждый день
Румянь моею кровью, чтобы муж твой
Тебя любил и мог не увидать,
Что кровь твоя — зеленая.
Гвинона
Ты кончил?
Дервид
Нет, нет еще! Я ощущаю в сердце
Какую-то убийственную силу,
Которая дает моим словам
Способность убивать, и ты мне служишь
Невольницей, и труп твой, мной сраженный,
Является престолом новым мне.
Стой тут, тебе я высушу утробу,
Наполню пеплом грудь и внутрь тебя
Насыплю гадин. О, когда б была ты
Не тем, что есть, а женщиной, — тогда
Я сделал бы и горшее, чем это:
Глаза твои наполнил бы слезами,
Тебе мои несчастья рассказав.
Но ты ведь не из тех, что могут плакать.
Тебя убить проклятиями нужно,
Заклятьем ад направить на тебя,
Чтоб целый ад в тебе свирепо бился.
Гвинона
Тот старец смерти хочет. Взять его
И вырвать у него глаза.
Дервид
Помедли.
Пусть взглянут на тебя еще однажды
Глаза, что будут вырваны.
Гвинона
Прочь с ним!
Дервид
Чрез вырванные те глаза пусть Бог
Посмотрит на тебя.
(Воины выводят Дервида).
Гвинона
Как это дивно!
Его глаза седые, с серебром
Седых ресниц, мне в кровь прогрызли сердце...
Мой Гриф, покличь мне Крака и Арфона,
Пускай придут и арфой золотою
Немного позабавятся. Гвинонку ж,
Который всех моложе, дать глаза,
Как вырвут их, — пусть ими поиграет.
(Входит святой Гвальберт. — Лилля Венеда).
Святой Гвальберт
Христово имя ведомо ли здесь?
Гвинона
Кто это? Почему сюда он впущен?
Святой Гвальберт
Спит стража, светлым чудом сражена.
Гвинона
На голове твоей, как у Гекаты,
На седине — червонный месяц. Кто ты?
Святой Гвальберт
Я с глаз людских срываю мраки туч
И в солнечные души свет несу я,
Жизнь вечную даю я бедным людям.
Склони главу свою, кто б ни была ты.
Гвинона
Какой-нибудь волшебник.
Лилля Венеда (к святому Гвальберту).
О, владыка,
Поговори теперь в мою защиту.
Святой Гвальберт
Пришел во имя Бога моего
Просить об угнетенных. Пред тобою
Дочь короля страны, что сражена,
Отец и братья — у тебя в неволе,
Об участи их молит.
Лилля Венеда
О, царица,
Пришла просить я за отца и братьев.
Зачем глядишь так строго на меня?
Ведь я покорна и пришла слезами
Омыть твои стопы, тебе я буду
Служанкой, полотно твое белить,
Твоих коров доить, твоих скворцов
Я научу, чтоб день и ночь хвалили
Они тебя за моего отца
И братьев. А в глаза мои ты будешь
Как в зеркало смотреться, будешь видеть
Себя в них доброй, кроткой и веселой,
Красивой — и, сама себя увидя,
Себя любить ты будешь; я же буду
Тебя любить еще сильней, чем ты
Сама себя любить способна будешь.
Гвинона
Пришла ты слишком поздно.
Лилля Венеда
О, не надо!
Не говори так! Я сюда летела
Как голубь к голубятам. И когда бы
Не этот старый человек, царица,
Уж я б на шее моего отца
Давно повисла. Где он? Где отец мой?
(Входит Дервид с вырванными глазами и возносит руки над Лиллей Венедой).
Дервид
Пустите же! Пустите же меня!
Хочу ее своей увидеть кровью
И мозгом. Здесь она. Здесь, здесь, я вижу.
Будь проклята!
Лилля Венеда
Отец, то я, отец.
Дервид
Что? Это голос дочери моей.
О, небеса! я дочери не вижу.
Лилля Венеда
Тебе, отец мой, вырвали глаза.
Совсем, скажи, совсем меня не видишь?
Постой, кровь оботру я волосами
И больше мыть волос себе не буду,
Но по земле дам, красным, волочиться
И, ставши на колени в том покрове
Чудовищном, взывать я буду к Богу.
Отец несчастный! Злые, злые люди,
Преступные! Царица невиновна.
Ты невиновна? Да? Скажи, ведь правда?
Свершить такое женщина не может.
Теперь сама страдаешь ты, я вижу.
Отдай мне старца, ради Бога! Все же
Ты можешь видеть, глаз он не имеет,
Лишь две мои зеницы у него,
Наполненные горькими слезами.
Отдай мне моего отца слепого!
Дервид
Мой соловейчик милый, помолчи,
Ты этой ведьмы бешеной не тронешь.
(К Гвиноне).
А ты, о ненавистная, скажи,
Тебя терзает зрелище слепого
И дочери его, которой видно,
Как красно ослепление отца?
Мучение ее тебя терзает?
Должно терзать: что добыла ты, кроме
Росинок, что из глаз моей дочурки
Исторгла этим яростным злодейством,
И слез еще ужасных, что сочатся
Из красных и пустых моих глазниц?
Так если ты расстроена своею
Той немощью, бессилием — попробуй,
Быть может, смерть моя тебя излечит,
И будешь ты сыта тигриным сердцем?
Гвинона
Припомни, я могу тебя убить.
Лилля Венеда
Жестокая! Не можешь, нет, не можешь!
Нет власти у тебя такой — и я
Из глубины растерзанного сердца
Тебе скажу, что ты над ним безвластна.
Три раза смерть ужасную измысли,
Три раза все окажется напрасным.
(К святому Гвальберту).
Не правда ль, старче, что Христова Матерь
Моей защитой с ангелами будет
И даст победу над кровавой этой:
Три раза моего отца спасет,
И будешь ты краснеть, что так бессильна
Перед моим отчаяньем последним.
Гвинона
Вот дивный вызов. Слышали вы все?
Меня дивчина эта вызывает.
Уж я хотела ей отца отдать,
Лоскут тот старый больше мне не нужен;
Теперь из-за него турниры будут.
За сивый волос старца, Гриф, возьми,
Повесь его на дереве, пусть солнце
Его палит и вороны клюют;
Для большего мученья пусть земли он
Касается концами ног своих.
Лилля Венеда
Король где? Я пойду и королю
Пожалуюсь.
Гвинона
Иди.
Святой Гвальберт
Проклятье Бога
Да будет на кровавом этом доме.
(Выходят).
Хор двенадцати бардов
У старца-короля нет больше глаз,
Их вырвали, и дочь его в терзаньях,
Янтарным сердцем плачет, а у нас
Мороз в крови, мы в скорбных трепетаньях.
Но мы — без слез. Иначе палачи
Воскликнут к людям: «Вот, они уж наши!
Нет веры в них!» — О, бард, терпя, молчи.
А вы, враги, взгляните в наши чаши.
В них кровь. И ждем мы молнии из туч.
Мы ждем, что мщенье Божие заблещет.
Коль Бог молчит — наш хор гремит, певуч.
Коль хор поет — враг слышит и трепещет!
