Ноябрьская ночь. Сцена первая
ДРАМАТИЧЕСКИЕ СЦЕНЫ
ДЕЙСТВИЕ ПРОИСХОДИТ В ВАРШАВЕ 29 НОЯБРЯ 1830 ГОДА.
Лазенки. Школа подхорунжих.
Огромный коридор. По сцене
развернут он во всю длину.
Из окон, с левой стороны,
течет зеленый свет луны.
В средине дверь; над этой дверью
четыре знамени прибито;
в два ряда ружья у стены.
Ночь… вечер… пусто. Ветер воет
в осеннем парке… И вдали
ступают гулко часовые.
На козлах — барабаны, рядом —
мортиры, шпага, горка ядер.
Вдруг створы подземелья — настежь,
и дева из дверей спешит.
На голове — зубчатый шлем,
копье — в деснице, в шуе — щит.
Ей все подвластно, все покорно.
Под бронзовым шлемом сокрыто чело,
но очи сверкают светло,
и в лунном сиянье горит одеянье;
из золота — ручка щита,
перед этим щитом не найдешь обороны:
на нем голова смертоносной Горгоны
сплетением змей обвита.
Владычица в землю свой дротик втыкает
и зычное слово бросает в простор;
крылатое племя на зов притекает —
богинь появляется хор.
Паллада.
Ко мне! ко мне! ко мне!!!
Воздушными мчитесь путями!
Разрезав мрак,
шумящими вейтесь ветрами.
Дала я знак!
Взметнитесь в кровавом хаосе,
вы, вестники славы и бед!
Должны принести вы на Оссе
могучему Фебу обет —
великие страшные клятвы.
Кровавые близятся жатвы.
Услышьте же слово мое,
к Афине свой бег устремите
и смертных губите, косите!
Воткнула я здесь копье!
Грома.
Ты, победившая под Марафоном,
давшая весть о спасенье Афинам;
ты, победившая под Саламином,
ты над врагами промчалась как шквал:
гневался перс, море стегал;
ты, что была в Фермопильском ущелье;
ты, что вела Александра под Тир,
дав ему силы и смелость Ахилла;
ты, что в кровавом веселье
славила Гектора звуками лир;
ты, что вела императоров Рима,
неукротима, непоборима,
мир исходила вдоль-поперек,
ты, что созвездья зажгла на полночи,
северной славы ревнитель и зодчий,
давшая грозный тевтонам урок,
страшен был Витольд, страшнее Арея —
вражеской кровью омыт;
ты, что пришла, над Аттилою рея,
в блеске пожаров, в громе копыт,
и на церквах семихолмного града
крест закачался, поник…
Львиный в пространство ты бросила рык!
Молнии.
Мчитесь же, стиксовы чада!
Призываю властительным знаком:
золотом, костью, бронзой эгиды;
заклинаю вас вечною Ночью,
силы вам посылаю,
заклинаю вас блещущим Солнцем
и кудрями страшными Зевса,
заклинаю взором Горгоны,
в путь!!!
Вы, что бессмертье берете в награду,
мчитесь ко мне! Услышьте Палладу!
Мчитесь в темнеющей вышине!
Ко мне! ко мне! ко мне!
Мчатся богини победы, летят,
ввысь эта дивная стая стремится,
лет ее смел и упруг,
чертит широкий по воздуху круг,
прежде чем вниз опуститься.
Державный владыка Олимпа,
столкнувший гигантов в Аид,
царящий средь неба на круче,
огонь посылающий сверху могучий,
моими устами велит!
Сиянием молний
всю землю наполни!
Безумствуй, как дикий Арей!!!
Пусть пышет огонь алтарей!
Слуг призывает Зевс!
Хор.
Арей! Бог и властитель!
Паллада.
Он волен от пут,
богов покинул обитель,
как буря, дик и лют.
Как вихрь, по городу мчится,
скакун быстролетный под ним,
он в окна домов стучится.
Хор.
Мужей победим и сразим!
Паллада.
Мчитесь за ним!
Хор.
Над городом крылья размечем,
готовые к бранным встречам,
у тех, кто готовит меч,
мы голову снимем с плеч.
Сулим мы народам муки и беды,
кровью добьемся победы!!!
Паллада.
Над головами грянут грома
мощным ударом,
тучи займутся пожаром,
рухнут дома.
Гневен будет небесный гром.
Хор.
Кто борется?..
Паллада.
Польша с царем.
Готовятся силы без меры:
покинув угрюмый Аид,
слетаются мрачные Керы,
и воинство Гарпий летит,
чтоб кровь умирающих пить…
Вы Нику Фидия видали:
чуть наклонилась, чтоб сандалий
ремни потуже затянуть.
Хотя не кончен труд великий —
нет головы у этой Ники, —
но все ж воздушна, точно в путь
она готова устремиться.
Одежда легкая струится
от ветра, грудь обнажена.
Вот отзывается она
как:
Ника Наполеонидов.
Я шла с императором франков
на царский оплот, на Москву,
с орлами плыла чрез синеву,
внизу колыхались стяги,
летела я ввысь, ввысь…
Вновь счастья дни родились,
вела я сынов отваги.
Паллада.
Опять поведешь сынов отваги:
лети…
Ника Наполеонидов.
И дух пробужу,
и силы волью в их тело.
Паллада.
Беги!
Ника Наполеонидов.
Лишь ремни завяжу.
Я мчалась с Олимпа, летела,
узнав, что Афина зовет;
о край олимпийских ворот
я зацепилась… Присяду.
Завязывает ремни.
Но кто же их недруг?
Паллада.
Князь.
К нему подберутся, таясь…
Ника Наполеонидов.
Нет! Нет!
Паллада.
Подкрадутся по саду,
он даст за бесправье ответ.
За ними пойдешь ли ты?
Ника Наполеонидов.
Нет!!!..
Без хитрости до́лжно сражаться,
отбросить предательство прочь,
пусть пушек они не страшатся,
победу им дам в эту ночь,
пусть бьются открыто с врагами,
в мечи ударяют мечами!
Паллада.
Но это уже решено,
ты зову судьбы непослушна.
Ника Наполеонидов.
Великая, ты малодушна!
Одно лишь возможно, одно:
пусть в битве не прячут обличья!
Таков уж Олимпа обычай.
Паллада.
Горгоны пронзит тебя взгляд!
Сожжет тебя алое пламя!
Ника Наполеонидов.
Пойми: побеждает, кто с нами,
наш сонм и могуч, и крылат.
Паллада.
А я уничтожила Трою,
вела Одиссея с собою,
и князь будет пленником взят.
Троянская Ника.
Беда — покорителям Трои,
ты бой проиграешь!
Паллада.
Нет!!!
Оковы расторгнут герои,
блеснет им дорога побед.
Ника Наполеонидов.
Орлица, все тщетно.
Паллада.
Орлица!
Когда я бросаю свой щит,
трон Зевсов, шатаясь, дрожит,
лишь стоит с Горгоной явиться,
сильнейший во прахе лежит.
Фермопильская Ника.
А я в Фермопильской теснине
разила бойцов,
предательством я победила врагов,
что значит «измена», богини?!
Измену окупит успех,
венок увенчает лавровый.
Героев терзала я в битве суровой,
стрелами пробила доспех;
иной был прославлен, иной обесчещен,
лежат на утесах, в провалах, меж трещин.
За дело, о сестры, — в полет,
когда нам коварство удачу дает,
сражайтесь коварством!
Саламинская Ника.
Могильною птицей я буду,
мне бой Саламинский знаком;
пускай обреченный умрет под клинком:
грозит посягателям гибель повсюду,
пускай поглотит их земля,
огнем беспощадно паля.
Ведь пашут они за чужою межою,
питаются жатвой чужою!
Терпеть ли их власть?
В бою лучше пасть!
Чего же мы жаждем, богини?
Хор.
Крови!
Саламинская Ника.
Как лавры добудем мы ныне?
Хор.
Мы лавры добудем кровавой ценой.
Паллада.
Вины в этом нет.
Саламинская Ника.
Но кто же на бой
народы ведет?
Хор.
Гнев.
Саламинская Ника.
А кто же венец из роз возьмет?
Хор.
Вождь!
Саламинская Ника.
Но кто он?
Паллада.
Он Ночи мрачнее крылатой.
Марафонская Ника.
С моим лишь сравниться он может вождем.
Когда тот сошелся с врагом,
лязгнули кровью омытые латы,
а Гелиос мчался лазурным путем,
пока не склонился на ложе заката.
Ты имя его назови.
Паллада.
Звучит оно сквозь грохотанье
наполеоновых дней,
отважней он всех и верней.
Хор.
Как имя его?..
Ника Наполеонидов.
Деянья!
Позволь мне, его я возьму,
с ним вместе огнем запылаю.
Но как же его я узнаю?
Паллада.
Он славен: все верят ему.
Ника Наполеонидов.
А где он?!
Паллада.
В театре. Сатиры
там пляшут, поют и галдят.
Ника Наполеонидов.
У них разломаю я лиры,
в глаза устремлю ему взгляд
и крикну: «В столице восстанье!»
Паллада.
Ты крылья над ним распростри,
ты с ним появись в арсенале.
Ника Наполеонидов.
Он мой.
Паллада.
Он твой. — Бери!
Херонейская Ника
(внесла с собой дыханье смерти,
лицо печально, в сердце — муки,
в руках — венки из хвои;
вот бросила венки и руки
над головою заломила,
она сказать, наверно, хочет
движеньем этим:
несу я смерть и боль разлуки.
Покровом черным обвита,
победные утихли клики,
и стали недвижимы Ники).
Была я сейчас в саду,
в венки заплетала хвою.
Саламинская Ника.
Венков из роз я жду.
Херонейская Ника.
Их нет. Увядшею травою
играет ветер в саду.
И листьев ковер золотой в пруду,
а розы давно погибли.
Ника Наполеонидов.
Лавровых где взять и дубовых венков?
Должна увенчать я бойцов.
Херонейская Ника.
Но ветры с дуба все листья сшибли:
средь парка морозный вихрь танцевал,
листву с деревьев срывал.
И пусто вокруг, и голо,
ручей замерз — не журчит,
и замер щебет веселый,
и Марсия флейта молчит.
Блуждая средь парка, дети Эола
приносят сухие стебли с полей
и мечут на ветви нагих тополей;
деревья, как арфы, играют,
то шепчутся, то замирают.
В солому обернуты те кусты,
что побогаче,
кусты победнее склоняются в плаче,
на них, как лохмотья, чернеют листы.
Хор.
Но как же добиться победы?..
Херонейская Ника.
Жасмина закисть сухая —
как жемчуг, как слезы,
поглядите — большие
сверкают на рябинах кораллы.
Марафонская Ника.
Когда отзовется труба боевая,
нет дела бойцам до садов.
Саламинская Ника.
Нет дела до мертвых цветов —
пройду, их стопой попирая,
дыханье мое их спалит.
Певцы поднимаются ныне слепые,
их воля тверда, как гранит!
Херонейская Ника.
Нужны им не розы — венки гробовые...
Саламинская Ника.
Певцам?!
Херонейская Ника.
Ну не смейся, постой,
певец — это тот же герой.
Саламинская Ника.
Но кто они?!
Херонейская Ника.
Все с колыбели
познали и боль, и вражду.
Паллада.
Но кто они? Слова я жду.
Херонейская Ника.
Вот вихри во тьме прошумели,
под ветром сгибаются кедры и ель.
Марафонская Ника.
Деревья печали!
Херонейская Ника.
Богини!
Морозная мчится метель!
На сучьях — сверкающий иней.
Ни розы, ни лавра здесь нет.
Хор.
Но как же добиться побед?
Херонейская Ника.
Пусть гибель сыны мои примут —
забыты и зависть, и горе, и страх,
и слезы не блещут в глазах,
и крылья меня над землею подымут.
Хор.
Куда ты?
Херонейская Ника.
За смертью лечу.
Обрызганы павшие кровью,
я возле помедлить хочу,
с улыбкой припасть к изголовью.
Паллада, Зевесова дочь,
промчусь я сегодня, ликуя,
вождей поведу через ночь,
в сияние их облеку я.
Видала я дым Матеёвиц
и слышала раненых стон.
В бой! В бой! Подымите меч острый!
Подайте мне руки, о сестры:
Меж нами союз заключен.
Хор (подают друг другу руки).
Постойте! Чу! Погодите,
все злее метель, все сердитей,
нагая трепещет ветвь,
стонет Эолов вихрь,
нет лавров, и умерли розы.
Херонейская Ника.
Союз наш незыблем. В поход!
За Смертью стремлю я полет,
бойцы не страшатся угрозы,
и слез не родится в очах.
Протягивает богиням руки, становится меж ними.
Паллада.
Вы встретите карликов и великанов,
героев враждующих станов,
мужей, искушенных в боях,
высокомерных, простых,
преступных, суровых, святых,
и хищных, и подлых, как змеи,
на улицы, сестры, скорее!
Отвага пылает в Арее!
Ударьте молнией в колокола,
пусть выйдут! пора пришла!
Кричите: к оружью!!!
Хор.
К оружью!!!
Они покинули Палладу,
и та сокрылась в полумрак,
стоит, едва приметна взгляду,
вдруг слышен чей-то быстрый шаг:
Высоцкий справа выбегает,
плащом до самых глаз закрыт,
вот к средней двери он спешит
и с силою ее толкает,
Высоцкий шпагу обнажил,
плащ сбросил — все, что были в зале,
за дверью, все его узнали,
его поспешно окружил
хор юношей, он говорил им:
Высоцкий.
Эй, дети, эй, братья, солдаты,
к оружью! к оружью! Пора!
Берите скорей кивера
и стройтесь среди двора.
Вы слышите грома раскаты?
К оружью, к оружью, пора!
Сегодня мы иго проклятое сбросим,
ошейник сорвем и спалим,
ножи освятим,
крапиву покосим.
Тирану, пятнавшему алтари
и осквернявшему троны,
не будет от нас обороны —
умрет до зари!
Свобода — сословьям! Народам — воля!
Отмстите за муки родимой земли,
летите в простор, журавли,
и искры несите в поле
от полыхающих хат!
Эй, дети, рыцари, братья,
отмстите за слезы, за произвол,
час вожделенный пришел,
друг другу бросьтесь в объятья,
скрепите великий союз!
К оружью! Мария! Исус!
К оружью! Польша! Отомстите
за тысячи бед,
за тяготы горестных лет.
Видения злые гоните,
толпящиеся окрест,
поможет вам в этом крест.
Свершайте веление рока.
Вы ныне в преддверье великого срока.
Добыча и слава вас ждет,
эй, дети, — вперед!
Должны вознестись вы из бездны
и смело пройти по телам,
судьба ваша вверена — вам,
стремите же шаг свой железный!
Афина предстает пред ним
и слово-пламя изрекает,
и этим словом увлекает,
а лик суров и недвижим.
Паллада.
Пусть в городе властвует пламя!
К оружью! Приблизился срок!
Высоцкий.
Богиня, стоишь перед нами,
из молний твой соткан венок,
и отблески зарев трепещут...
Паллада.
Твоею я буду сестрой,
в руке моей молнии блещут,
и звезды гашу я рукой.
Хор подхорунжих.
Как щеки его запылали!
Высоцкий.
Отмстим же за горечь обид!
Паллада.
Вперед! Пусть сраженье кипит!
Высоцкий.
Клянусь я сверканием стали,
богиня, постиг я твой зов,
чела моего ты коснулась...
Как много отважных сынов
пред мощью твоей ужаснулось,
бледнея, упало во прах.
Хор подхорунжих.
Нас ждет нераздельная Слава!
Спать князю в постели кровавой!
Паллада.
Гляди, у них искры в очах!
Спешат! Я за ними — орлица!
Их дух, точно факел, зажгу,
пускай преступленье свершится,
их лица хлестать на бегу
я змеями буду во гневе,
да, да, воспылают огнем!
Покровы с души их сорву
и криком их грудь разорву,
пусть каждый взлетает орлом
в могучем и смертном напеве.
Высоцкий.
Ступайте же, мчитесь во гневе!
Сплотил вас кровавый союз,
грома ударяют во мраке,
проснулись поляки,
стряхните цепей тяготеющий груз!
Паллада, ты мчишься средь молний,
сверканием землю наполни,
тряхни громоносным щитом,
чтоб молнии, в город ударив,
пожары зажгли за окном!
Гром.
Хор подхорунжих.
Над городом отблески зарев!..
Высоцкий.
Запомните год
тридцатый,
день ноября
двадцать девятый:
кровавая встала средь ночи заря.
Зарево.
Паллада.
Вам сила дана!
Высоцкий.
Месть совершайте сполна,
топчите железной стопой!
Паллада.
В бой!
Пускай погибнут кентавры!
Высоцкий.
Услышьте мой зов:
к оружию!
Паллада.
Завтра — лавры!
Хор подхорунжих.
Ты с нами идти готов?
Ты что нам велишь, долгожданный?
Паллада.
Разверзнутся ныне курганы,
и дух воскрешенный, желанный,
вам цепью сердца съединит.
А кто воспротивится Воле,
того этот щит сокрушит,
тот муки познает и боли.
Стремитесь же к Славе верней!
Взлетела орлиная стая,
купается в вихре огней,
крылом в поднебесье блистая.
Дух вспыхнул сияньем зари!
Вам ныне вверяю я смело
святое и правое Дело!
Хор подхорунжих.
Приказывай!
Высоцкий.
Ружья бери!
Скорей!
Промедление — гибель!
Мы выйти из парка должны
до встречи с врагами
иль будем окружены
великого князя полками.
Нам нужно во тьме проскользнуть.
В казармы, на Солец наш путь!
Там возле варшавских предместий
сарай запылал,
и это сигнал.
Вас много ли, первенцы мести?
Хор подхорунжих.
Нас сто шестьдесят человек.
Высоцкий.
И все ли сегодня тут в сборе?
Хор подхорунжих.
Все будут сейчас в коридоре.
Высоцкий.
Вы — главный оплот в этом споре:
на мост совершите набег,
уланов разоружите;
сейчас я патроны раздам
и путь укажу по улицам вам.
Новым, которые прибегают.
К оружью!
Хор подхорунжих.
К оружью!
Высоцкий.
Спешите!
Покинем скорей этот дом,
вблизи Бельведера пройдем,
промчимся, как вихрь, по Варшаве...
Заливский возьмет арсенал.
Паллада (шепчет ему на ухо).
Его ты завидуешь славе?
И он предводителем стал.
Высоцкий.
Близ моста-скульптуры, в саду,
шестнадцать нас ждет человек:
университета студенты
и литераторы там.
Оружье оставить им надо.
Двоих я пошлю из отряда,
пусть тех к Бельведеру они проведут
и князя захватят, и князя убьют,
моим подчиняясь наказам.
Хор подхорунжих.
Сегодня... Постигнет ли разум?..
Высоцкий.
День избавленья пришел!
Хор подхорунжих.
Мы вслед за тобой. Лети, наш орел!
Бегут и стремятся...
Чем сдержишь могучий напор?
Их ружья во мгле серебрятся...
Вперили в Высоцкого взор,
гудят как встревоженный улей,
на каждом надет темно-синий колет,
и белые брюки, и желтый жилет,
штыки на ружьях примкнули,
привесили черные ранцы к спине
и спереди лямки скрестили,
и справа висят палаши на ремне,
в строю напряженно застыли,
от края до края их тянется ряд,
и лица восторгом горят.
Высоцкий.
Да, ныне! — ружья берите!
Примкните штыки!
Скорее! Иль вражьи полки
отрежут от выхода нас.
Дадут у ворот вам патроны,
я вас проведу чрез кордоны.
К оружью! Он пробил — наш час!
Могущество, Сила — с нами,
отмстим же за горечь обид!
За слезы, за стыд!
Пожрет притеснителей пламя!
Отроем мечи из земли,
для тех, что позор нам несли,
могилы мы нынче копаем,
на грудь им наступим стопой
и кости сломаем.
Паллада.
Бессмертной идешь ты тропой!
Высоцкий.
Эй, рыцари, дети, солдаты,
бессмертье вас ждет!
Паллада.
Стремите, стремите полет,
сгорая, как факел крылатый.
Путь настежь пред вами открыт,
чрез беды он к свету бежит!
Высоцкий.
Пробьемся мы залпами ружей!
Паллада.
Звезда перед вами горит!
Высоцкий.
Богиня пред нами летит!
Паллада.
К оружью!!!
Высоцкий.
К оружью!!!
Хор подхорунжих.
К оружью!!!
Примечания
Лазенки. Школа подхорунжих. — Школа подхорунжих пехоты размещалась в одном из флигелей дворца в Лазенках. В декабре 1828 г. под руководством Петра Высоцкого возникла тайная патриотическая организация, куда входили наряду с подхорунжими младшие офицеры варшавского гарнизона и представители радикальной интеллигенции — литераторы и журналисты. Организация ставила своей целью поднять восстание против царской власти. Слухи о приготовлениях царской России к войне против Франции, арест некоторых членов тайного общества и угроза провала заставили ускорить выступление подхорунжих, которое и произошло в ночь на 29 ноября 1830 года, став сигналом к восстанию.
...и дева из дверей спешит. — Афина Паллада, греческая богиня мудрости и силы, покровительница героев.
...голова смертоносной Горгоны... — Горгоны — крылатые женщины-чудовища с покрытым блестящей чешуей телом, с острыми когтями и ядовитыми змеями вместо волос. Горгону Медузу убил сын Зевса Персей. Отрубленную голову Медузы он отдал Афине Палладе (ант. миф.).
...крылатое племя на зов притекает — богинь появляется хор. — Речь идет о богинях победы Никах: исполняя волю Зевса, они определяли исход битв, увенчивали победителей. Изображались Ники в виде дев с большими крыльями (ант. миф.).
Осса — горная цепь в Фессалии, по верованиям греков — обиталище богов.
...под Марафоном... — под Марафоном в Аттике греки под водительством Мильтиада одержали победу над войсками персов (490 г. до н.э.).
...под Саламином... — в 480 г. до н.э. греческий флот с острова Саламин возле побережья Аттики под водительством Фемистокла разбил персидский флот Ксеркса, заставив его уйти.
...в Фермопильском ущелье... — в 480 г. до н.э. в Фермопильском ущелье, ведущем с севера в глубь Греции, царь Спарты Леонид со своим отрядом героически отражал превосходящие силы персов, но из-за предательства все греки пали, и Ксеркс занял Аттику и Афины.
...вела Александра под Тир... — в 332 г. до н.э. Александр Македонский (356—323 до н.э.) после семимесячной осады взял финикийский город Тир, расположенный на неприступной морской скале, приказав насыпать дамбу между нею и материком.
Ахилл, Гектор — герои «Илиады» Гомера.
Арей — Арес (греч.), Марс (римск.) — бог войны.
Аттила (ум. в 453) — предводитель гуннов, возглавил опустошительные набеги гуннов на Галлию (451) и Италию (452), был прозван «Божьим бичом».
...на церквах семихолмного града... — то есть Рима, расположенного на семи холмах.
...стиксовы чада! — Стикс — река подземного мира, обиталища мертвых (ант. миф.).
...мрачные Керы... — крылатые духи, обитавшие в подземном царстве мертвых, выходившие оттуда на землю при вести о войне, добивавшие раненых, нападавшие на людей (ант. миф.).
Ника Фидия — фигура Ники, которую описывает Выспянский, не была произведением Фидия. Статуя бескрылой Ники, украшавшая балюстраду храма Афины-Ники в Акрополе, относится к более позднему времени.
Ника Наполеонидов — саркофаг Наполеона I окружают четыре Виктории (Победы) — женские фигуры с опущенными крыльями и венками в руках, с надписями у подножия: Маренго, Ваграм, Аустерлиц, Фридланд. Выспянский изображает Нику Наполеонидов по образцу бескрылой Ники с афинского Акрополя, присваивая традиционной в римском искусстве фигуре Виктории греческое имя Ники.
Князь — великий князь Константин Павлович (1779—1831), брат Александра I, фактический наместник Польши.
А я уничтожила Трою, вела Одиссея с собою... — в «Илиаде» Гомера во время троянской войны Афина покровительствовала грекам и особенно Одиссею.
Он Ночи мрачнее крылатой. — Речь идет о будущем диктаторе генерале Юзефе Хлопицком (1771—1854).
С моим лишь сравниться он может вождем. — Имеется в виду Мильтиад.
Гелио (Гелиос) — бог солнца (ант. миф.).
В театре. Сатиры там пляшут, поют и галдят. — 29 ноября 1830 г. в момент начала восстания Хлопицкий был на спектакле в Театре «Розмаитости».
Херонейская Ника — близ города Херонеи в Беотии (Древняя Греция) в 338 г. до н.э. произошла битва, в которой греческие войска были разбиты македонской армией Филиппа II.
Марсия флейта. — Марсий — один из первобытных божков рек и источников (силенов), славился игрой на флейте. Вступив в соревнование с самим Аполлоном, который играл на цитре, был побежден и заплатил за это жизнью (ант. миф.).
Эол — бог ветров (ант. миф.).
Видала я дым Матеёвиц... — В битве под Матеёвицами польские повстанческие войска под командованием Т. Костюшко потерпели поражение, сам Костюшко был взят в плен.
В казармы, на Солец наш путь! — Речь идет о казармах царской конной гвардии, на которые Высоцкий должен был вести подхорунжих.
Бельведер — дворец в Варшаве поблизости от Лазенок, в ту пору — резиденция великого князя Константина.
Заливский Юзеф (1797—1855) — один из активных участников восстания 1830 г., соратник П. Высоцкого по тайной военной патриотической организации.
