Свадьба. Акт первый, сцены 11-20
Сцена 11
Ксендз, Жених, Невеста.
Ксендз.
Взор мой обращен к невесте,
если пью за жениха.
Невеста.
Что такое, что такое?
Ксендз.
Груз прошедшего... Не скрою...
Если совесть не глуха...
Человек... Все люди грешны...
Нет, нельзя судить поспешно...
Все мы люди: нужно время,
чтоб забыть пути греха.
Невеста.
Непонятно, между прочим.
Ксендз.
Право, молоды вы очень...
Все сегодня тишь да гладь,
но со временем поймете...
Жених.
Разум свой, наш благодетель,
вам не стоит утруждать.
Бог за это дело взялся,
утром были мы в костеле,
были там по доброй воле,
и на брак благословил
нас не кто-нибудь — Всевышний!
Ксендз.
Но напомнить не излишне,
что случиться может в жизни.
Ложка дегтя... Очень жаль...
Жених.
Что ж, спасибо за мораль.
Невеста.
Кто она? Морали этой
косы вырвать я б могла.
Жених.
Любит, потому ревнует.
Ксендз.
Как наивна! Как мила!
Сцена 12
Жених, Невеста.
Жених.
Любишь ты меня?
Невеста.
Быть может...
Ты твердишь одно и то же.
Жених.
Потому что сердце бьется,
потому что жар в крови.
Ты моя? Скажи, Ягуся...
Невеста.
Ну твоя, твоя, конечно,
но смотри не задавайся
и поменьше говори.
Жених.
Догадаться ты не в силах,
верь мне, девушка-жена,
чем ты сердце полонила,
чем душа моя полна.
Весь горю, когда я вижу
твой венец и в косах ленты;
словно кукла на витрине
ты в корсаже многоцветном.
Эти косы, эти ленты,
это все мое отныне...
Как мила ты, дорогая!
Все лицо твое в огне!
Невеста.
Жмут ботинки... Больно мне...
Жених.
Ты бы их сняла, родная...
Невеста.
Их сапожнику отдать бы.
Жених.
Босиком танцуй.
Невеста.
На свадьбе?
Дал совет! Ведь я невеста!
Жених.
Для чего же зря страдать?
Невеста.
На пиру босым не место.
Сцена 13
Ксендз, Жених.
Жених.
Так что же лежит под запретом?
Ксендз.
Я думаю часто об этом;
все дело в стремленьях...
Жених.
Вам знать
хотелось бы их направленье?
Ксендз.
У каждого цели свои,
желанья свои и стремленья,
и каждый в дела погружен,
и страсти владеют душою...
Из незаметных поступков
рождается дело большое.
Жених.
У каждого под носом счастье,
и каждый взять его должен,
зов сердца — вот главное в жизни,
зов сердца не может быть ложным.
Ксендз.
Не всякий его понимает
и тянется за невозмозжным.
Сцена 14
Советница, Марина.
Советница.
Я вижу, здесь весело очень
девушкам.
Марина.
Вы угадали.
Как Чепец меня подхватил,
как начал по кругу носиться,
так сразу в глазах замелькали
и звезды, и ленты, и лица:
носились мы ветром по кругу,
парили, как вольные птицы.
Советница.
Весь лобик в поту. Отдохни!
Рискуешь ты здесь простудиться.
Марина.
И все-таки медь — это медь,
а золото — нечто другое.
Советница.
Не лучше ль тебе посидеть?
Марина.
Но думам не будет покоя...
Сцена 15
Марина, Поэт.
Поэт.
Электричество из глаз
так и бьет.
Марина.
Я танцевала.
Поэт.
И чужое сердце вас
беспокоит очень мало.
Марина.
Речь идет о вашем сердце?
Поэт.
Щелкать можете бичом?
Марина.
Для чего?
Поэт.
Ну... чтоб согреться.
Марина.
Сразу видно, нипочем
вам чужая боль. Могли бы
вы ударить?
Поэт.
Для чего?
Марина.
Просто так. Чужое сердце
ведь не значит ничего.
Поэт.
Но кому все это надо?
Марина.
Вы не знаете? Я рада.
Поэт.
Что же следует потом?
Марина.
Ничего.
Поэт.
Загадка это?
Марина.
Не находите ответа?
Или поняли?
Поэт.
С трудом.
Марина.
Угадали вы не сразу
современный стиль отказа.
В понимании моем,
если кто-нибудь ничтожен,
слава обернется злом.
Поэт.
Зевс и бог в небесных далях
поселились: каждый дома,
а Психее все равно.
Вы, как видно, не видали
тех, кого пригорела слава,
тех, кто близок с ней давно.
Марина.
Ну не так глупа я, право,
хоть не видела пока
эти горные высоты,
где гуляют облака,
не видала эти взлеты,
этот пир, что столько раз
опьянял людей великих
и людей чуть выше нас.
Все там ново и красиво
и немножко... напоказ.
Поэт.
Ах, как вы красноречивы!
Марина.
Все слова, слова одни!
Поэт.
Вашим чувствам нужен выход,
не должны пропасть они.
Марина.
Неужели? Ну да где там!
Связана я этикетом.
Поэт.
Этикеткою, что нас
награждает жизнь подчас.
Ох уж эти этикетки...
Надоели, просто страсть!
Марина.
Вашим чувствам нужен выход,
не должны они пропасть.
Вы поэт...
Поэт.
Вот выстрел меткий!
Не уйти от этикетки!
Сцена 16
Зося, Ганочка.
Зося.
Ах, как хотела бы я полюбить!
Я бы так сильно, так нежно любила!
Ганочка.
Музыка эта головку вскружила,
трепетно сердце бьется в груди.
Нет, ты не знаешь, что ждет впереди:
сердце твое разорвется на части,
прежде чем в жизни узнаешь ты счастье.
Сердце, не надо, сердце, молчи!
Будут могилы, слезы, ненастье,
прежде чем к счастью найдешь ты ключи.
Зося.
Но почему наши бедные души
вечно должны быть в разладе с судьбой?
Радостный блеск в глазах она тушит
и не приносит счастья с собой.
Ганочка.
Да! Ты постигнешь меру страданья,
меру печали и меру невзгод.
Сердце твое измучат, изранят,
прежде чем счастье в дом твой войдет.
Зося.
Если б была над судьбою я властна,
если б владела руном золотым,
я бы людей не томила напрасно,
счастья бы вдоволь отмерила им;
чтобы не мучились так, не искали,
чтобы забыли про черные дни,
чтобы без горечи и без печали
всем своим сердцем любили они.
Все бы им в жизни тогда удавалось,
каждому б нить золотая досталась.
Ганочка.
Старые парки тоже не дремлют,
злобным старухам не прекословь!
Зося.
Кто же послал эту кару на землю,
что не бывает счастливой любовь?
И почему эти старые парки
рвут беспощадно бесценную нить?
Ах, как мне хочется счастья дождаться!
Как бы хотела я полюбить!
Ганочка.
Раньше должна ты наплакаться вволю,
муки изведать, пройти через ад;
только потом обвенчают в костеле,
кольца наденут, любить разрешат.
Зося.
Нет, не по мне мне завершенье такое,
не о таком я мечтаю конце,
я бы хотела, чтоб кто-то явился,
сразу зажегся бы, сразу влюбился
и прочитал у меня на лице,
что и сама полюбить я готова,
и не нужны были б чувствам покровы,
и ни к чему было б чахнуть, страдать.
Ганочка.
Нет, не по мне завершенье такое.
Надо мученья сперва испытать,
чтобы любовь уважать научиться.
Разве она беззаботная птица?
Разве ее так просто найти?
Зося.
Видно, с тобою нам не по пути.
Сцена 17
Жених, Еврей.
Жених.
Вот и Мойша на свадьбу явился.
Еврей.
Мойша робел и не очень стремился
здесь появиться.
Жених.
Но мы ведь друзья!
Еврей.
Которым часто встречаться нельзя:
друзья ведь не очень любят друг друга.
Жених.
Если не бескорыстна услуга,
если один обирает другого,
люди сторонятся друга такого.
Еврей.
Пусть их сторонятся. Если беда,
люди ко мне же приходят всегда.
Жених.
Вещи в заклад отдавая.
Еврей.
Как прежде!
Пан нарядился, его не узнать.
Завтра он все это сбросит опять?
Жених.
В национальной крестьянской одежде
я не могу ежедневно гулять.
Еврей.
В национальном гуляете нынче.
Славный наряд... Хотя непривычно
видеть в нем пана. Все это уж было!
Жених.
Снова так будет!
Еврей.
Кому что мило.
Будь близорукости меньше у нас,
сладилось дело бы... Но не сейчас.
Жених.
Время как раз наступает такое.
Еврей.
Я вижу одно, пан видит другое.
Мне по сердцу скрипка, вам — контрабас.
Жених.
Я подыграть вам готов хоть сейчас.
Еврей.
Дочь говорила, а дочь моя знает:
музыку пан хорошо понимает.
Жених.
Видеть хотел бы я панну Рахиль.
Еврей.
К вам придет она сама.
Ей сегодня не до сна.
Посмотреть на вашу свадьбу
интересно ей. Она
образованна, умна.
Жених.
Я вам верю.
Еврей.
Говорит,
что ей музыка приятна.
Замуж рано ей. Приватно
я скажу вам: дочь моя —
современная девица.
Жених.
Значит, есть вам чем гордиться?
Еврей.
Да, Рахиль не то, что я.
Книги все она читала,
в Вене оперу слыхала,
Пшибышевский у нее
на уме всегда. И все же
постирать умеет тоже,
может выгладить белье,
а прическа у нее,
как у ангелов с картинок
итальянских...
Жених.
Боттичелли.
Еврей.
Пан, скажите: в самом деле
вы с ней говорить хотели?
Жених.
Очень. К вам я заходил,
только с ней не говорил.
Еврей.
Любит дочь моя поэтов,
к беднякам добра и часто
отпускает им в кредит;
и когда я вижу это,
вижу, что терплю убытки,
сердце у меня болит.
Пан, при вашей-то осанке
да жениться на крестьянке!
Образованная панна
подошла бы больше вам.
Жених.
Панны à la Боттичелли
слишком пресны, как ни странно.
Ими можно любоваться,
но зачем их столько нам?
Сцена 18
Жених, Еврей, Рахиль.
Рахиль.
Bon soir.
Еврей.
Вот дочь моя.
Рахиль.
Привели меня сюда
мгла ночная и туманы;
хата, залитая светом,
показалась мне желанной.
На дорогах грязь, вода,
хлопов крик и топот пьяный.
Вдруг ковчег я увидала
посредине океана;
из ковчега звуки льются,
в нем танцуют и смеются,
а вокруг туман и мгла.
И сюда я к вам пришла.
Вы не против, папа?
Еврей.
Ладно.
Прихоть эта не накладна.
Знаю, брезгует мной пан,
но Рахиль мою уважит.
Про нее никто не скажет,
что отца она стыдится.
Жених.
Танцевать пришли вы к нам,
новые увидеть лица.
Ночь темна. У нас приют
вы найдете... Тут играют
и танцуют... Угощенья,
музыка и развлеченья
панну ожидают тут.
Сцена 19
Жених, Рахиль.
Рахиль.
Ensemble ... Ах, это как в сказке.
Наполнена пением хата,
как будто тут сад соловьиный,
поставлен спектакль старинный.
Жених.
Отрадно ночным мотылькам
слетаться на свет, что так ярко
от свеч разливается жарких.
Рахиль.
Слетаются с чистой душой,
тепло им, и свет этот ярок,
не знают они, что огарок
грозит им бедою большой:
он крылья им может спалить,
оставить ожоги на теле...
Жених.
На крыльях вы к нам прилетели?
Рахиль.
Я в мыслях могу лишь парить.
Сюда же в грязи по колено
пришлось мне идти от корчмы,
увидела свет, и мгновенно
к нему потянулась из тьмы.
Здесь танцы, здесь пенье — все это
могло б вдохновить и поэта;
добавьте немного щтрихов —
и дело дойдет до стихов.
Жених.
Да, всем сердцем я внимаю
рощам, тишине и маю,
майским ливням и лугам,
расцветающим садам.
До сих пор был мир мой тесен,
на стенах я видел плесень,
было серым все вокруг,
а теперь краса живая,
юность, сила молодая
предо мной предстали вдруг.
Здесь живут не унывая,
люди бодрости полны,
вижу я народ здоровый,
хоть и резкий и суровый,
и, о прошлом забывая,
прочь гоню дурные сны.
Я когда-нибудь об этом
напишу. Теперь же мне
недосуг: я залит светом
и лечу, как на коне,
я парю среди веселья
этой свадьбы, и, не скрою,
счастлив я. Уж целый месяц
с непокрытой головою
я хожу. Хожу босой.
Не ношу белья, как прежде,
не забочусь об одежде,
и все это мне приносит
мир душевный и покой.
Сцена 20
Жених, Рахиль, Поэт.
Поэт.
Ждет тебя твоя невеста:
что-то надо ей сказать.
Жених.
Госпоже моей обязан
и служить и угождать,
покидаю вас.
Рахиль.
Быть может,
ждет вас выговор? Она
в сторону мою кивнула.
Поэт.
Пусть вас это не тревожит.
