Свадьба. Акт третий, сцены 11-20
Сцена 11
Чепец, Хозяйка.
Хозяйка.
Мой-то спит!
Чепец.
Ваш-то спит...
Хозяйка.
Накричался, нашумелся...
Всех ругал...
Чепец.
О важном деле
говорил?
Хозяйка.
А кто бы понял?
Все тут словно ошалели.
Чепец.
Может, будет что-нибудь?
Хозяйка.
Что в том толку? Было, в путь
собирался, ждал чего-то,
подбивал людей на что-то...
Чепец.
Толк-то в этом, может, был?
Хозяйка.
Или сами вы хотели
ехать с ним верхом?
Чепец.
Куда же?
Хозяйка.
Не догадываюсь даже.
Чепец.
Что еще он говорил?
Хозяйка.
А почем мне знать?
Чепец.
А мне
ясно многое вполне.
Сцена 12
Советница, Журналист.
Советница.
У вас так много работы,
а все же с большою охотой
на свадьбу пришли вы...
Журналист.
Я рад
от глупостей хоть на минутку
подальше побыть.
Советница.
Это шутка?
Ну разве о деле серьезном
и важном так говорят?
Журналист.
Нельзя ни к чему относиться
серьезно. Ведь что ни возьмешь —
весьма относительно: мнения,
суждения и убеждения...
Советница.
А правда?
Журналист.
Нигде, ни на грош.
Советница.
От человека зависит...
Но если он, вам уподобясь,
от важного дела бежит...
Журналист.
Воображение, совесть...
Напрасный труд данаид.
Советница.
Вас к общесту тянет?
Журналист.
От скуки.
Друзья и приятели — все.
Я жму равнодушные руки,
как белка верчусь в колесе.
То вист, то свиданье, то ужин,
мелькают дни и года,
тот умер, тот стал не нужен,
а этот исчез навсегда.
И вот надеваешь от скуки
свой фрак, чтоб забыться опять...
Здесь тоже не все мне по вкусу,
но как-то здесь легче дышать.
Сцена 13
Советница, Невеста.
Советница.
Послушай, красавица, как же
вы будете дальше-то жить?
Невеста.
Откуда же знать мне? Ну, скажем,
не порознь будем, а вместе...
Советница.
Так вот что скажу я невесте:
с твоей красотою тужить,
конечно, супруг твой не будет;
ты молода и беспечна,
но в долгий сумрачный вечер
друг с другом о чем говорить
вы будете? Он образован,
а ты...
Невеста.
Ну и что же с того?
Пусть даже не скажет ни слова,
не рассержусь на него.
Сцена 14
Невеста, Марыся.
Марыся.
Я рада, но кажется мне,
что пожалеешь ты вскоре...
Невеста.
О чем же?
Марыся.
Ты помнишь, сестра,
как в детстве с тобою с утра
коров выгоняли мы в поле,
как ты, Гануся и я
играли вместе близ дома?
Ты будешь скучать о деревне,
о запахе свежей соломы.
Без деревенской работы
томиться ты будешь. Ведь ты
здесь выросла. Наши заботы
и тяжкие наши труды
сродни тебе. Будет без нас
тебе одиноко и странно.
Я рада, что стала ты панной,
но ты пожалеешь не раз...
Невеста.
О чем же?
Марыся.
О доме отцовском,
о саде, о наших цветах.
Хоть муж утешать тебя будет,
сюда прибежишь ты в слезах.
Ведь сердце здесь корни пустило!
И все тебе будет немило,
когда ты покинешь наш дом.
В разлуке, не зная покоя,
ты затоскуешь о нем.
Невеста.
Подумаешь, дело какое!
Скажи, какая печаль!
Марыся.
Что ж, радуйся нынче и смейся.
Сегодня былого не жаль,
но здесь оставишь ты сердце,
любовь, надежды, мечты,
и будет тебе одиноко,
а дом твой будет далеко,
тот дом, что покинула ты.
Сцена 15
Марыся, Отец.
Марыся.
Вас радует свадьба, отец?
Отец.
Пускай веселятся, пируют:
два дня лишь продлится веселье,
а там и делу конец.
Жать будут то, что посеют,
теперь умываю я руки,
пускай живут как умеют.
Марыся.
А нам вы помочь не хотите?
Как быть с землей и с уплатой?
Отец.
Ты знаешь ведь: я не богатый.
Возиться с хозяйством своим
приходится. Главное, замуж
вас выдал. А там уж смотрите:
жить надо хоть с тем, хоть с другим.
Марыся.
Хотелось вам, видно, чтоб вышла
я замуж за пана, что сватов
послал к нам два года назад.
Отец.
Он умер. А Войтек твой сватал
тебя за него. И случилось,
что стал твоим мужем сват.
Марыся.
Да, Войтека я полюбила,
а нынче, на свадьбе у Ядзи,
вдруг прошлое вспомнилось мне,
и вспомнился тот, что когда-то
влюбился, послал ко мне свата...
И умер в чужой стороне.
Так стало вдруг грустно и больно,
сама не пойму отчего.
Ведь я своим мужем довольна.
Отец.
А где он? Не видно его.
Марыся.
Лег спать. Но велел, чтоб сюда
пришла я... Не знаю, зачем
послушалась я... Потому что
не весело здесь мне совсем.
И все же уйти я не в силах:
танцуют, пьют чару до дна,
как в день, когда сваты пришли к нам
а я... была влюблена.
Отец.
Иди к ним.
Марыся.
Я только смотрю.
Мне это одно и осталось —
смотреть, как танцуют подружки,
танцуют, забыв про усталость.
Отец.
Пойди потанцуй.
Марыся.
Не могу.
Отец.
Ты плакала?
Марыся.
Самую малость.
Сцена 16
Поэт, Невеста.
Поэт.
Из царства снов ты пришла?
Невеста.
Да, сон я видала,
хоть глаз не смыкала,
а только на миг прилегла.
Поэт.
Ты от любви ослабела.
Невеста.
Ночная мне чудилась мгла,
карета неслась золотая,
и дьявола встретила я.
Приснится же глупость такая!
Поэт.
Так, значит, вдруг дьявол явился?
Была золотая карета?
Невеста.
Я вижу, пан удивился...
Во сне ведь привиделось это!
Пусть пан надо мной не смеется,
язык-то остер у него.
Подумают: что-то, мол, было,
а не было тут ничего.
Поэт.
Есть люди, что платят за это:
ведь можно сказкой такой
зевак позабавить, а после
обзавестись золотой
каретой и ездить по свету.
Невеста.
Мне снилось, что темною ночью
я села зачем-то в карету,
и вот не знаю, куда
она понесла меня. Вижу,
мелькают леса, города.
Кричу я: «Куда меня, бесы,
везете?» Они отвечают:
«Везем тебя в Польшу!» А где же
та Польша? Пан, может быть, знает?
Поэт.
Ты можешь искать ее всюду
и не отыщешь нигде.
Невеста.
Тогда искать я не буду.
Поэт.
Но, в радости или в беде,
она существует. А ну-ка
к груди приложи свою руку.
Невеста.
Корсаж... И тугой он...
Поэт.
А что
стучит там?
Невеста.
Вот это наука!
Там сердце. Ни меньше, ни больше.
Поэт.
Вот это и есть... Польша.
Сцена 17
Поэт, Жених.
Жених.
Как холодно! Дело к рассвету.
Я ночь холодную эту
надолго запомню.
Поэт.
Она
была наших сил испытаньем.
Жених.
Ночь эта загадок полна,
но кто их отгадывать станет?
Я чувствую страх и тревогу,
я прозы боюсь, что живет
в мирах фантастических. Могут
подняться всесильные бури,
и вихрь все живое сметет.
Мне кажется, мы протянули
напрасно к призракам руки:
ведь призраки это! И вот
моя фантазия меркнет,
забвения час настает.
Поэт.
Меня же теперь подхватили
вихри, что кружат во мгле.
Душа моя словно восходит
Вверх по отвесной скале.
Душа моя знает, что будет.
Уверенность в силах растет.
Жених.
Ты шутишь?
Поэт.
Не кончилась ночь,
и дьвольский длится полет.
Жених.
Стреляй в орлов из рогатки,
а я до охоты не падкий.
Мне нравятся рощи и сад,
цветов полевых аромат.
Мне нравится яблонь цветенье,
и птиц пробудившихся пенье,
и чтобы солнце сияло,
а возле меня хлопотала
жена. И хотел бы иметь я
свой угол, пускай небольшой,
ну что-нибудь вроде картинок,
которые с чувством, с душой
рисует пан Станиславский,
и пусть золотистою лаской
весеннее солнце зальет
мой сад, где одни только пчелы
жужжат, собирая свой мед.
Сцена 18
Те же, Чепец.
Чепец (в кожухе и с косою в руке).
А... тут вы, панове!
Жених.
Коса!
Какая красивая!
Чепец.
Просто
она наточена остро.
Жених.
Да, видно, рукою умелой
наточена. А почему
ее принесли вы?
Чепец.
Для дела!
А вы, я вижу, панове,
не знаете, что здесь готовят.
Поэт.
О чем говорит, не пойму.
Вы с братом, должно быть, о деле
поговорить захотели?
Чепец.
Вот именно!
Жених.
Важное что-то,
раз вы так внезапно влетели.
Чепец.
Эх, пан, вы как будто ослепли!
Поэт.
Брат дремлет, не стоит будить.
А все-таки, что же случилось?
Чепец.
Коса... Это важно...
Поэт.
Она
ему для картины нужна?
Поставьте в углу ее.
Чепец.
Хватит
панам о картинах твердить!
Покончено с этим.
Жених.
С чего бы
так Чепецу нос задирать?
Чепец.
Скривится пан, коль скажу я:
друг друга нам не понять.
У нас разговора не будет.
Поэт.
Вы правы, мы разные люди,
и не о чем нам толковать.
Сцена 19
Те же, Хозяин.
Чепец (подошел к спящему, теребит его за плечо).
Гей, гей, пане!..
Хватит спать, пора вставать.
Надо что-то предпринять.
Хозяин (проснувшись, но не вставая со стульев).
Кто шумит здесь? Что случилось?
Где Гануся?
Чепец (прикрывая дверь в комнату).
Я сейчас
с вами говорить желаю,
ни к чему ей слушать нас.
Хозяин.
Что сказать мне кум намерен?
Для чего тебе коса?
Чепец.
Вся деревня всполошилась,
люди мечутся, толпятся,
ты же не успел проспаться.
Слушай, кум, протри глаза!
Хозяин.
Да о чем ты тут болтаешь?
Чепец.
Нету времени болтать.
Я проспался. Жду приказа.
По тебе же видно сразу,
что вот-вот уснешь опять.
Хозяин.
А чего тебе не спится?
Чепец.
Кум, шутить тут не годится:
ты ведь получил приказ
очень важный. Иль забыл ты?
И бумаги получил ты...
Хозяин.
Я? Бумаги? Вот те раз!
Чепец.
Пан, умойся поскорее,
чтобы мне не тратить время,
канитель тут не тянуть.
Вместе с мужиками должен
ты пойти. Они готовы.
Собираться надо в путь.
У колодца близ дороги
собрались они не зря,
и сюда придут, как только
в небе выглянет заря.
Хозяин.
Заболел я, право слово.
Чепец.
В Кракове уж все готово.
Хозяин.
Голова болит. Невмочь!
Что надумали вы в ночь?
С вами мне идти?
Чепец.
Да, с нами.
Хозяин.
С косами и топорами
все вы будете?
Чепец.
Да, так.
Хозяин.
Был ли знак-то?
Поэт.
Был ли знак?
Чепец.
Собирайтесь-ка, покуда
время есть. А то ведь будут
недовольны мужики.
Ну, чего вы тут стоите?
У кого что есть — берите.
Или, может, не с руки?
Все во двор! Там ждать вам надо.
Уж толпятся у ограды
мужики и рвутся в бой.
Поэт.
Знак был подан!
Хозяин.
Но какой?
Чепец.
Против тех панов, что с нами
не пойдут, мы с топорами
выйдем.
Хозяин.
Что? Таков приказ?
Поэт.
Кто мы? Это вам известно?
Что вы знаете о нас?
Чепец.
Пан слепой. Откуда пану
нас понять? И с ним не стану
спорить.
Жених.
Да, понятно мне:
жаждете вы крови алой,
но ведь время не настало!
Чепец.
Эх, жених! Ослеп ты тоже,
только свадьба на уме.
Хозяин.
Растревожили меня...
Стыдно слушать эти речи.
Чепец.
Вы от нашего огня
зажигали ваши свечи.
Пан, должно быть, позабыл,
как он по ночам твердил,
будто мы великой силой
обладаем... и заклятье
будто бы на ней лежит;
но однажды встрепенется
эта сила, и начнется
жизнь иная... Так ведь было?
Жених.
Вы же сразу за ножи!
Чепец.
Снова ждать? Иль нету силы?
Хозяин.
Надо выбирать слова.
Чепец.
Пусть их слышит пан красивый.
Жених.
На словах-то вы спесивы.
Чепец.
Вхолостую жернова
крутит пан: стишки, картинки,
ленты всякие, холсты.
А когда дошло до дела,
пан скрывается в кусты.
Поэт.
Ничего же не случилось!
Чепец.
Да не вы ли нам твердите,
что вот-вот больших событий
надо ждать? Кто лучше вас
о великом деле знает?
Хозяин.
О каком?
Чепец.
Уже светает!
Поэт.
Да! И, словно напоказ,
в тучах кружатся виденья,
и таинственные тени
над полями мчат.
Жених (глядя в окно).
Листва
задрожала, засверкала:
и опалами упала
на траву роса; и стала
вдруг алмазною трава.
Как чудесно!
Чепец.
Пан, ты видишь
только блох и мотыльков,
нас же ты не замечаешь,
ничего о нас не знаешь
и забыл, что в наших душах
наступить рассвет готов.
Ты забыл, что будут скоро
петухи кричать... что город
ждет нас... что со всех сторон
мы пришли сюда с серпами,
с косами и с топорами
и что это все — не сон.
Поэт.
То, о чем толкует он,
виделось и мне сегодня,
но как драма и как сон.
Жених.
Что за тема!
Поэт.
Кровь крестьян
и вот этот гневный пан.
Хозяин.
Кто вас ждет? И где нас ждут?
Кто-то был недавно тут.
Кто-то говорил об этом,
но не помню, кто.
Чепец.
Здесь был
Тот, что странствовал по свету,
он с тобою говорил.
Кажется, он с Украины...
С ним была бумага... Вицы
приказал он разослать.
Люди слышали, как в полночь
звуки лиры раздавались...
Поэт (брату)
Да, когда не мог ты встать,
их я тоже слышал.
Жених.
Звуки
наполнили двор и сад.
Поэт.
Я подумал: мне, должно быть,
померещилось все это,
думал я: не струны лиры —
колокольчики звенят.
Хозяин.
А и впрямь ведь кто-то был
и со мною говорил,
но о чем? Смешались мысли,
обо всем я позабыл.
Чепец.
Все вы тут рехнулись, что ли?
Кто-нибудь пусть выйдет в поле,
пусть посмотрит на дорогу
краковскую... Будет прок...
Поэт (выходит)
Я пойду. Путь недалек.
Сцена 20
Жених, Чепец, Хозяин.
Жених.
Для чего же так сердиться?
Вы как будто в исступленье.
Чепец.
В небесах дрожат зарницы,
а за дверью слышно пенье.
Жених.
Слушайте, да вы в горячке,
вам почудилось все это.
Чепец.
Кони... бешеная скачка...
Мужики... Взгляните, пан!
Жених (выбегает).
Что случилось?
