Книги польского пилигримства (1)

Душа Народа Польского — это польское пилигримство.

Но каждый поляк в пилигримстве не называется скитальцем, ибо скиталец — это человек, блуждающий без цели.

И изгнанником он не зовется, ибо изгнанник — это человек, изгнанный повелением законной власти, но поляка не изгоняла его законная власть.

Поляк в пилигримстве еще не имеет имени своего, но это Имя будет ему дано в свое время, так же, как исповедующим Христа имя было дано впоследствии.

Но пока поляк назывался пилигримом, ибо он дал обет совершить паломничество в Святую Землю, в Свободную Отчизну, и поклялся странствовать, доколе ее не увидит.

Но Польский народ не имеет естества божественности Христовой, и вот, странствуя в стране искупления, душа его может заблудиться и в заблуждении замедлить возврат свой в тело и замедлить воскресение.

Поэтому будм читать со вниманием Евангелие Христово.

И те наставления и притчи, которые один христианский пилигрим собрал из сказаний и писаний христиан-поляков, мучеников и пилигримов.

I.

Плыли морем большие военные корабли и малая рыбачья лодка. Было бурное осеннее время, и в такую погоду чем больше корабль, тем меньше грозит ему опасность, а для малых судов опасность наибольшая.

И вот люди на берегу говорили: «теперь благодать морякам на больших кораблях, но беда тем, что плавают в рыбачьей лодке в осеннее время».

Но с берега не видели люди, что на больших кораблях матросы напились пьяны и подняли бунт, и поломали снаряжение кормчего для наблюдения звезд и магнитную иглу. Но корабли все так же казались величавы с виду, как и прежде.

Но не видя звезд на небе и утратив магнитную стрелку, утеряли путь корабли-гиганты и погибли.

А рыбачья лодка, видя небо и стрелку, не затерялась и достигла берега. И хотя разбилась она у берега, но все люди спаслись и спасли все свое снаряжение и магнитную иглу. А корабль они найдут себе снова.

И ясно стало, что громадность и сила больших кораблей хороши, но без звезды и компаса — ничто.

Звезда пилигримства есть небесная вера, а магнитная игла — любовь к Отчизне.

Звезда светит для всех, и игла всегда направляет на север. Но все же с этой стрелкой можно странствовать и на восток, и на запад, а без нее и на северном море ждет блуждание и гибель.

Вот почему с верою и любовью спасется пилигримская ладья поляков, но без веры и любви народы воинственные и полные мощи собьются с пути и погибнут. А тот из них, кто спасется, нового корабля не создаст.

II.

Почему народу вашему дарована в наследие грядущая свобода мира?

Знайте, что человек, имеющий много родных, не завещает наследства тому из них, кто сильнее всех, ни тому, кто всех предприимчивее, ни тому, кто хорошо ест и сладко пьет.

Но тому, кто любит самого его больше всех и кто остается около него в то время, когда другие бегут, стремясь к очагу, наживе или забавам.

Вот и народу вашему потому завещано наследие свободы.

Почему народу вашему дарована власть восстания из из мертвых?

Не потому, что ваш народ обладал могуществом, ибо римляне были могущественнее, и вот, умерли, но не воскресают.

И не потому, что ваша республика была древней и прославленной; ибо Венеция и Генуя были славнее и древнее, и угасли, но не воскресают.

И не потому, что ваш народ был просвещенным и ученым, ибо Греция, мать мудрецов, умерла и лежала в гробнице, покуда не позабыла о всех науках; и лишь тогда стала шевелиться, когда достигла простоты сердца.

И королевства Вестфальское, Италийское и Голландское были просвещенными; вы видели, что они родились и умерли, но не воскресают[1].

Вы же будете разбужены из гроба, ибо вы верующи, любящи и надежду имущи.

Вы знаете, что первый умерший, которого Христос воззвал из гроба, был Лазарь.

И Христос не поднял из гроба ни полководца, ни философа, ни торговца, но Лазаря.

И Писание повествует, что Христос любил его, и то был один только человек, над которым плакал Христос. Но кто же ныне Лазарь среди народов?

III.

О Пилигрим Польский, ты был богат, и вот несешь бремя нищеты, чтобы познать нищету, и, чтобы вернувшись в свою страну, ты сказал: «Бедняки и несчастливцы — вот мои сонаследники».

О Пилигрим, ты издавал законы, и на корону имел право, и вот, на чужой земле ты лишен покровительства закона, чтобы узнать беззаконие, и, чтобы вернувшись в страну родную, ты сказал: «Чужеземцы будут законодательствовать наравне со мною».

О Пилигрим, ты был полон знаний, и вот, науки, которые ты почитал, оказались ненужными тебе, и теперь ты познал цену тем, которыми пренебрегал доселе, познал мудрость мира сего и скажешь, вернувшись в страну свою: «Люди простые умом будут учиться со мною».

IV.

Не ищите покровительства князей, правителей и мудрецов чужеземных. Безумен тот, кто в грозовое время, когда летят громовые тучи, ищет убежища под высокими дубами или пускается на великие воды.

Князья и правители века сего подобны высоким дубам, а мудрость нашего времени подобна водам великим.

Не думайте, что власть дурна сама по себе, и что знание дурно, но людьми искажены и власть, и наука.

Ибо для Христа высотою власти был крест, на котором праведник дал распять себя и принял муку за благо других.

Для того и миропомазуются цари, чтобы сошла на них благодать, дающая силу самопожертвования. И наместник Христов именовался Слугою слуг.

И знанию, по Хрисову учению, надлежало быть словом Божиим и хлебом, источником жизни. Христос возвестил: не хлебом одним будет жив человек, но и Словом Божиим.

Доколе было так, почиталась власть и наука. Но со временем люди низкие стали тесниться к власти, как к теплой постели, чтобы спасть в ней, и места правительственные ценили, как ценят корчму при дороге, по ее доходности.

И люди науки стали раздавать яд вместо хлеба, и голос их стал подобен шуму пустых жерновов, в которых нет уже зерна веры, и вот жернова шумят, но никто от них не кормится.

Вы же сделались камнем пробным князей и мудрецов мира сего, ибо в пилигримстве вашем разве не больше помогали вам нищие, нежели князья; а в ваших битвах, заточении и бедности разве не больше питала вас Молитва Господня, нежели мудрость Вольтера и Гегеля, подобная яду, или наука Гизо и Кузена, шумящая, как пустые жернова.

И потому заслужили презрение власть и мудрость, что теперь человека низкого называют в Европе министром или стоящим у власти, а глупца зовут носителем учения или мудрецом.

То же было и во времена пришествия Христова: римский откупщик, то есть человек, стоящий у власти, значил то же, что злодей, а проконсул или правитель значил то же, что насильник; фарисей или законник еврейский значил то же, что лукавец, а софист или греческий ученый значил то же, что обманщик. И это значение удержалось за ними и поныне.

И со времени вашего пришествия такое значение утвердилось в христианстве за словом «король», за словом «лорд», за словом «пэр», за словом «министр» и за словом «профессор».

Но вы признаны восстановить в почете власть и знание в вашей стране и во всем христанстве.

Ибо страшие среди вас не те, что спят спокойно на своем посту и обогащаются своею должностью.

Но те, кто всех более озабочен и всех менее спит, кто горше вас осмеян и оклеветан, кто оставил свои богатства и большие имения, кто, впадая в руки врагов, переносит муки большие, нежели вы.

В иных краях при вторжении неприятеля, когда меняется образ правления, народ бедствует и гибнет, но должностные лица остаются у власти, и ученые по-прежнему рассуждают, и всем одинаково служат, и от всех одинаково получают плату.

А из вас, вы знаете сами: лучшие сенаторы, ваши выборные и ваши вожди названы царем виновнейшими; но эти виновнейшие достойны наибольшего почета, а замученные им будут святыми.

Мудрецы среди вас не те, что обогатились, торгуя своей наукой, накупили себе домов и имений и снискали у королей милости и щедроты.

Но те, что возвестили вам слово свободы и терпели заточение и побои; те же, кто смертью запечатлел свое знание, будут святыми.

Поистине скажу вам, что вся Европа от вас должна научиться, кого называть мудрым. Ибо теперь в Европе власть стала поруганием, и наука превратилась в безумие.

Если кто-либо из вас спросит: «Как можем мы, безоружные пилигримы, изменить строй великих и могучих царств?»

То пусть вопрошающий вспомнит, что римское царство было огромно, как мир, и Римский Император был могуществен, как все короли вместе.

И вот Христос послал на него двенадцать только простецов; но, имея в себе Духа Святого, духа самоотречения, они победили Императора.

А если иной из вас спросит: «Как можем мы, простые солдаты, неученые люди, переспорить мудрецов в странах просвещеннейших, в странах самых цивилизованных?»

То говорящий так пусть вспомнит, что афинские мудрецы слыли просвещеннейшими и самыми цивилизованными, но были побеждены словом апостолов; ибо когда апостолы стали учить во Имя Божие и во имя Свободы, то народ оставил мудрецов и пошел за апостолами.

V.

Не раз говорят вам, что вы живете среди народов цивилизованных, и что от них вы должны заимствовать их цивилизованность; но знайте, что говорящие вам о цивилизации сами не знают, что говорят.

Слово «цивилизация» значило граждаснтво и идет оно от латинского слова civis — гражданин. Гражданином же звали человека, который жертвовал собою ради своей Отчизны, как Сцевола, Курций и Деций[2], и такое самопожертвование звалось Гражданственностью. То была языческая добродетель, менее совершенная, нежели добродетель христианская, указующая посвящение себя не только служению отчизне своей, но всем людям, и все же была она добродетелью.

Но потом, в идолопоклонском смешении языков, стали звать цивилизацией модные и изысканные одежды, тонкие блюда, удобные гостиницы, красивые театры и гладкие широкие дороги.

Воистину, не только христианин, но римлянин-язычник, встав из гроба и взглянув на людей, называемых теперь цивилизованными, воспламенился бы гневом и спросил бы, по какому праву осмеливаются присваивать себе титул, происходящий от имени civis, что значит гражданин.

Не удивляйтесь с такой силой народам, утопающим в благоденствии благодаря бережливости и доброму укладу жизни.

Ибо если благоденствующий народ, имеющий вдосталь еду и питье, достоин уважения, то почитайте в своей среде людей самых тучных и дородных. Вот и звери имеют эти свойства, но для человека этого недостаточно.

И если народы наиболее домовитые должны почитаться совершеннейшими, то ведь муравьи всех превосходят
домовитостью, но для человека этого недостаточно.

Если же народы благоустроенные должны почитаться за совершенство, тогда кто же имеет устроение лучшее, нежели пчелы; но для человека этого недостаточно.

Ибо цивилизация истинно достойная человека должна быть христианской.

Некий помещик имел сыновей и растил их в благочестии и добродетели в доме своем, а потом послал в большую школу страших, как только вышли они из детского возраста.

Эти страшие, исполненные добра и прилежания, учились хорошо и заслужили общее уважение; все им удавалось, и в науках они преуспели.

И видя, что все им удается, они возгордились мыслями и сказали: «Люди по заслугам нас уважают, ибо мы умнее многих иных, и надо, чтобы мы жили богаче и одевались лучше других, надо, чтобы мы узнали свет».

Но, так как отец недостаточно присылал им денег, ибо давал только в меру потребностей, но не в меру избытка, то они перестали сноситься с отцом и порвали с ним; сами стали заботиться о добывании средств, сначала хорошим путем, потом делая долги в счет наследства. И нашли они ростовщика, который снабжал их щедро, предвидя их разорение. Потом, утратив покой и тоскуя, они задумали найти утешение в вине и разгуле, говоря себе: «Отец предрекал нам дурные последствия пьянства и разгула, но теперь у нас есть свой разум, мы испытаем наслаждение вином и сладострастием в меру, как подобает людям рассудка».

Но скоро они утратили меру и предались пьянству и разврату, а для того чтобы добыть денег, пустились на плутни. А между тем ростовщик, уже имея право на все их наследство, добился приговора суда и ничего не давал им.

И впали они в нужду, отец же, узнав обо всем, лишил их наследства. Отдали их ростовщику отрабатывать долг, и в тяжелой работе они вспомнили предостережения отца и сказали в сердце своем: «Худо, что мы его не послушали». Но в своей надменности не хотели писать отцу, плакавшему о них.

Они, не стыдившиеся целого света, стыдились беспутников, работавших с ними в тюрьме, и боялись, чтобы эти беспутники не подумали, что у них слабое сердце, что они плачут и просят прощения у отца. Так они умерли.

И, видя это, говорили соседи: «Вот, эти юноши были хороши, пока сидели дома, а как поучились в школе — испортились; должно быть правда, что наука недоброе дело. Будем растить детей в невежестве».

Но отец был человеком мудрым, он не пал духом и младших сыновей также послал в школу, но указал им не позабыть примера братьев старших.

И младшие никогда не забывали поучения отца, так же, как и старшие, преуспели в науках, но навсегда сохранили добродетель и уважение к себе; они показали, что наука доброе дело, но что необходимо всегда повиноваться отцу.

Таким отцом был Храм Христианства, старшими детьми были французы, англичане и немцы; деньгами были благополучие и слава мирская, и ростовщиком был дьявол; младшими же братьями были поляки, ирландцы, бельгийцы и другие верующие народы.

VI.

На каких людей Отчизна ваша возлагала величайшие свои надежды и возлагает ли поныне?

Не на людей, одевавшихся всех красивее и танцевавших, имевших лучшее хозяйство, ибо большинство этих людей не любили Отчизны.

И не на людей воевавших когда-то, умевших красиво маршировать, рассуждать о войне и писать военные книжки, ибо большая часть этих людей не верила в дело Отчизны.

Но на людей, которых вы назвали добрыми поляками, полных чуткости, так же, как на честных солдат, так же, как на юношество.

Так вот и мир — подобен Отчизне, и народы — что люди. Мир возлагает надежды на верующие народы, которые полны любовью и надеждой.

Воистину говорю вам, не вам учиться у чужеземцев их цивилизации, но вы должны научить их цивилизации истинно христианской.

Хорошо научиться ремеслам, искусствам и наукам; не только у европейцев, но и у турок, и у дикарей можно узнать много полезных вещей. Так учитесь же, чтобы жить своим трудом, как жили апостолы; они были плотниками, ткачами и бондарями, но никогда не забывали, что они апостолы, призванные научить вещам более важным, нежели все ремесла, искусства и науки.

Не препирайтесь с чужестранцами в спорах и рассуждениях, знайте, что они болтливы и крикливы, как ребята в школе. И ученейший учитель не переспорит наглого и болтливого мальчишки.

Скорее учите их примером вашим, а на рассуждения их отвечайте притчами Евангелия Христова, притчами книг пилигримства.